Владимир Жуков - Крик совы

– Цыц, бабки, божьи одуванчики, расшумелись, как сороки,– набросился на старушек бородатый мужик из похоронной свиты.– Здесь вам не митинг, шли бы, бабки, домой.

– Дак, ведь покойников проводить надо,– зароптала Пелагея, часто моргая подслеповатыми глазами.

– Без вас проводят, не велики персоны,– мрачно ответил, сверкнув водянисто-серыми зрачками, мужчина.– Языками чешете, что попало, свет коптите… а молодые вон в землю легли…

– Видать судьба у них такая. Придет время и нас Бог к себе призовет,– ответила на его укор Варвара.– Все мы под Богом и богатые, и бедные. Смерть всех уровняет. Кому, что на роду написано, так тому и быть. А вам, молодой человек, грешно старых людей обижать. Мы, ветераны и инвалиды Великой Отечественной войны, многое на своем веку испытали, достойны уважения и почета. Забыли, наверное, как раньше пели: " Молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почет".

– Ну, бабки, рассмешили, когда это было? При советской власти, а сейчас у нас капитализм, один большой базар. Вы еще о царе Горохе вспомните. Слышал я эту сказку про белого бычка, как что, сразу ветераны войны и труда,– жестом руки остановил их детина, и сурово взглянул исподлобья.– Черт вас принес, еще успеете попасть на кладбище, уже на ладан дышите, а туда же. Сидели бы дома с внуками или носки вязали. Ан, нет, приползли в такую даль, а потом еще, как сороки, сплетни станете по городу разносить. Нет на вас погибели, вот братков завалили, им бы жить, да жить, молодыми и красивыми и детей плодить…

Став невольным свидетелем этого диалога, Серебров в случае обострения, готов был вмешаться, однако личность мужчины его заинтересовала, он взял себе на заметку его приметы. Старушки примолкли, торопливо перекрестились, спрятались за чьими-то широкими спинами.

По знаку распорядителя смолк оркестр и в гнетущей тишине прозвучал басовитый голос:

– Дамы и господа, граждане, сегодня мы провожаем в последний путь наших братьев. Еще недавно они были молодыми, крепкими, уверенными в себе, людьми, полными оптимизма и устремлений в будущее. Но коварные бандитские выстрелы вырвали их из наших рядов. Бог все зрит, рассудит по справедливости и воздаст каждому по заслугам.

Далее распорядитель сообщил краткую биографию каждого, отметив, что в лице Ломова город потерял крупного талантливого предпринимателя, одного из тех, кого принято называть "новыми украинцами" и заключил: скорбят родители и друзья. Пусть земля им будет пухом. Вечная память и слава.

Затем предоставил слово мужчине среднего роста, плотного телосложения с крупной коротко остриженной головой.

Серебров профессиональным взглядом отметил, как с трех сторон оратора прикрыли телохранители. Под его малинового цвета пиджаком угадывались контуры бронежилета.

– Кто такой?– спросил следователь у майора.

– Макеев Эдуард по кличке Мак, правая рука Совы,– ответил Белых.– Странно, что его в ту роковую ночь не было в ресторане, обычно они неразлучны. Может, между ними черная кошка пробежала? Такое нередко происходят, когда не могут поделить воровскую кассу – общак.

– Вот и постарайся выяснить,– велел Алексей Викторович.– Для нас важна любая деталь. Характер взаимоотношений, особенности личностей, их сильные и слабые места. Психология – тонкая наука. На досуге читай Достоевского. Непревзойденный мастер психологического романа.

– Рад бы, да времени нет,– посетовал майор.– А в последние дни тем более, ведь не зря говорят, что сыщика, как волка, ноги кормят.

– Чтобы ноги не устали, надо, Егор, больше работать головой, рационально распределять свои силы, разгадывать замыслы и действия преступника и упреждать его,– напомнил следователь.

– Не хочу у вас отнимать хлеб,– улыбнулся майор.

– Похоже, Макеев в преемники Совы метит?– глядя на горделивую осанку оратора, предположил Серебров.

– По законам субординации. Прибыльный бизнес, капитал бесхозным никто не оставит,– согласился Белых.– Но разборки неминуемы. Власть забирают и удерживают силой.

– Потребуются его показания. От моего имени выпиши ему повестку,– приказал Алексей Викторович.

Речь Макеева была короткой и динамичной. В голосе звучал металл:

– Это самый тяжелый и черный для нас день. Мы хороним наших боевых братков в гробах из красного дерева, а себя завещаю похоронить в бронированном саркофаге, чтобы никакой мерзкий червь, микроба и другая зараза не смогли добраться до моего тела.

– Мак, рано ты об этом думаешь, не навлеки на себя смерть,– крикнул кто-то из внимавших участников ОПГ.