Владимир Жуков - Праведный грех

С розовощекими лицами, бодрые, они предстали перед Головиным.

– С легким паром! – радушно приветствовал он и жестом указал на стол. – Прошу, сударыни, как сказал герой одной популярной кинокомедии, кушать подано…

…идите жрать, – продолжила известную фразу из кинокомедии «Джентльмены удачи» девушка и звонко рассмеялась.

– К вам это не относится, – заверил мужчина.

На столе в мисках парил суп, на блюдах – сыр, колбаса, сало, салат, соленые огурчики и маринованные грибы, в центре – графин с вишневкой и бутылка с первачом.

– Любезно прошу отведать, чем богаты, тому и рады, – повторил приглашение Федор и налил в рюмку Светланы вишневый напиток, а Анна свою рюмку прикрыла сверху ладонью.

– Мне в дорогу, нельзя, а то развезет и еще проводник из вагона выставит, – сказала она.

– Аня, граммов пятьдесят для снятия стресса не повредят. Первач двойной перегонки, чистый, как слеза. Это лучше успокоительных таблеток, вредной для здоровья «химии».

– Федя, пожалуй, ты прав. Лучше первач, чем «химия», – согласилась она. – Сказывают у людей, которые лечились химией, волосы выпадают, они становятся лысыми, как Фантомас.

– Да, Аня, не только волосы, но и зубы выпадают, а мужчины становятся импотентами. Никакая виагра, импаза и бабка-ворожейка не помогут. Радионуклиды очень опасны, лучше всего их нейтрализовать вином Каберне или водкой, – поддержал ее супруг и пояснил. – Те из ученых-физиков, кто после ядерных испытаний, получив повышенную дозу облучения, выпили водку или спирт, остались живы, а кто поскромничал из-за вшивой интеллигентности, давно уже сгнил в сырой земле.

Он наполнил ее рюмку чистым самогоном «спотыкач» собственного производства и предложил:

– Давай-ка, выпьем за здравие твоей сестры Лиды, чтобы этот проклятый рак от нее отстал и никогда не возвращался. Пусть у нее все сложиться благополучно.

Он с Анной выпили самогон, а Светлана вишневку, подобный ликеру, напиток из сока ягод. Закусили.

– Федя, я тебя попрошу присмотреть за дочкой, чтобы она с парнями не загуляла, у нее с весны бурлят гормоны, – сообщила женщина. – Пусть строго соблюдает режим, чтобы не позднее девяти часов вечера была дома. Ей есть, чем заняться, а не бить баклуши. Когда справится по хозяйству, пусть готовится к экзаменам, гульки-танцульки знаний и ума не прибавят и к добру не приведут.

– Мама, я не хочу быть затворницей, белой вороной, когда мои подруги ходят на дискотеки, на концерты, – возмутилась девушка.

– Не перечь, у тебя сейчас самый опасный возраст. Вокруг тебя ребята вьются, словно мухи или осы возле меда. Из-за любопытства и по неопытности наделаешь глупостей, опозоришь себя и нашу семью. Может, со мной поедешь, чтобы я за тебя была спокойна? Федя здесь сам управиться.

– Мам, ты же знаешь, что я не переношу слез и рыданий.

– Светка, не каркай, как ворона. С чего ты, глупая, взяла, что обязательно будут слезы и рыдания? Упаси Господь.

– Смутное ощущение, тревога.

– Аня, не надо травмировать неокрепшую психику ребенка, – вступился за падчерицу отчим. – Думаю, что мы с дочкой подружимся, поладим и, когда ты возвратишься, в семье будут царить любовь и согласие.

Светлана кивнула прелестной головой с мокрыми волосами, хотя и резануло ухо обращение «дочка», но девушка решила не усугублять ситуацию. Вальчук обратила внимание на слово «ребенок», вспомнив, как великолепно этот ребенок выглядит в обнаженном виде – стройные ноги, тонкая талия, упругая грудь, округлившиеся бедра, шелковистый мысок…

Но не стала разубеждать супруга, пусть он к Светке относится, как к ребенку и тогда не будет риска для соблазна.

– Спасибо тебе, Федя, за поддержку, ты настоящий муж, тонко чувствующий женскую душу и тревогу, – ласково призналась женщина.

– Однако, Аня, надо поторопиться. Хотя до райцентра и вокзала полчаса езды, но необходим запас времени, – напомнил Головин и наполнил рюмки. – Давайте, на посошок по маленькой.

– Федь, а вдруг инспектор ГАИ заставить дыхнуть в трубку и она позеленеет?! – встрепенулась Анна, посетовав, что следовало предупредить еще перед первой рюмкой.

– Не трусь, Аня, прорвемся, не впервой. Заем луком и чесноком, занюхаю табаком, убивающим запахи спирта, водки, вина и самогона, – самоуверенно заявил он.

Выпили, закусили. Вдруг Анна о чем-то вспомнила, поспешно обернулась к дочери:

– Выйди-ка на минутку, мне надо с мужем пошептаться.

Светлана нахмурилась, фыркнула, но не посмела ослушаться и вышла на веранду. Анна вполголоса, чтобы даже стоя за дверью, Ермакова не смогла расслышать, о чем идет речь, произнесла: