Картер Браун - Любовница

— Почему же, — заметил я. — Оригинальная манера разговора всегда производит впечатление.

— Может, вы теперь объясните, в чем, собственно, дело? — вежливо спросил Флетчер.

— Линда Скотт, — сказал я. Улыбка исчезла с его губ.

— Линда? Что с ней?

— Она мертва. Убита. Кто-то застрелил ее и оставил тело на пороге дома шерифа.

— Линда… убита?.. — Он стиснул губы. — Когда это случилось?

— Сегодня вечером, — ответил я.

— У вас железное алиби, шеф, — сказал Джонни, — нечего беспокоиться.

Флетчер с такой силой шваркнул Джонни по физиономии ладонью, что голова парня откинулась в сторону.

— Я уже предупреждал тебя… — с тихим бешенством в голосе прошипел Флетчер. — Я велел тебе заткнуться?

Лицо Джонни стало белым за исключением красного отпечатка руки Флетчера.

— Вы сказали… — хрипло прошептал он. — Не делайте этого снова… Никогда!

— Наемные слуги наглеют с каждым годом, — сочувственно заметил Флетчеру. — Вы его держите, чтобы он давил клопов в вашей квартире?

Лицо Флетчера осталось бесстрастным.

— Расскажите остальное, лейтенант.

— Это все, — сказал я, — или почти все.

— Почти?

— Есть еще кое-что… — Я внимательно наблюдал за ним. — Шериф помнит разговор с вами неделю назад, когда вы явились с предложением. Он отклонил его, и вы пообещали, что он получит последнее предупреждение.

— Уж не думаете ли вы, что я настолько спятил, чтобы… убить его племянницу и оставить ее у порога? — Он покачал головой. — Я так не работаю, лейтенант! Кроме того, у меня алиби…

— Джонни? — усмехнулся я. — Ресторан… Вы заказывали столик?

— Нет, мы просто пошли туда. — Флетчер взглянул на меня, ожида дальнейших вопросов.

— Ну а друг, который поднялся к вам выпить? — спросил я. — Нина Бут, где она живет?

— Этажом ниже, квартира 32. Что-нибудь еще, лейтенант?

— Пожалуй, пока достаточно…

— Джонни! — Флетчер кивнул на дверь. — Проводи лейтенанта.

Джонни выбрался из кресла и направился к двери, я — за ним. Он открыл дверь и ждал, пока я пройду в коридор.

— Еще одно, — сказал я, поворачиваясь к Флетчеру. — Если вы не убивали девушку и не оставляли ее на пороге дома шерифа, тогда это сделал кто-то другой…

— В самом деле, умный коп! — воскликнул Джонни.

— И этот» кто-то» знал о вас, совершая убийство, — добавил я. — Этот «кто-то» так спортняжничал, чтобы вам пришлось впору. Вот я и подумал: кто еще, кроме вас, знал о том разговоре в канцелярии шерифа? Кому вы говорили об этом… Джонни, например?

Не дожидаясь ответа, я вышел в коридор и, почувствовав холодок между лопатками, обернулся. Серые глаза Джонни Торча с расширенными зрачками смотрели на меня.

— Эй, ты, лисий хвост, — хрипло выкрикнул он. — Застрелить пару парней в спину и попасть в газету! Большое дело! Следите, чтобы кто-нибудь не опередил вас, коп!

— Джонни, — мягко сказал я, — вы, кажется, мне угрожаете?

— Ничего я не угрожаю, просто говорю для вашей собственной пользы, коп.

— Джонни, вы — молокосос и останетесь им на всю жизнь, ибо если вы не смените тон, то не доживете даже до средних лет.

Дверь с треском захлопнулась.

Этажом ниже я нашел нужную квартиру, нажал на кнопку и подождал. Ждал секунд десять, потом снова позвонил. Дверь открылась как раз настолько, чтобы было видно дверную цепочку внутри.

— Кто там? — спросил низкий голос.

— Полиция, — ответил я, — лейтенант Уилер из службы шерифа. Мне нужно поговорить с вами.

Цепочка звякнула, и дверь широко распахнулась.

— Тогда входите.

Я вошел и посмотрел на Нину Бут. Она была высокой, рыжеволосой, с большими голубыми глазами, которые, казалось, ничему не удивлялись. Ее фигуру природа изваяла в благородных пропорциях — каждая деталь нужных размеров. Поверх ночной рубашки был халат, и то, и другое из нейлона и кружев. Халат и кружева, обрамляющие рубашку, были задуманы так, чтобы максимально обнажить бюст.

Ночная рубашка цвета морской волны и теплый розовый тон тела составляли интересный контраст там, где груди упруго выпирали под нейлоном. Ноги у Нины были длинные, под стать всей фигуре. Я осмотрел ее всю — от белых волнующих бедер до обнаженных сухих лодыжек. Если бы кто-нибудь захотел вывести ее на люди, я бы назвал его сумасшедшим. Нина Бут была девушкой, с которой лучше всего уединяться дома.

— Вы заявили, что хотите поговорить со мной? — спросил она. — Теперь, когда вы все осмотрели, говорите!

— Не часто мне приходится видеть подобное при исполнении служебных обязанностей, — признался я. — Просто я отдавал должное вашей внешности и не хотел ничего упустить. У вас, случайно, нет путеводителя?