Картер Браун - Любовница

— Что ж, ему крупно повезло, — заметил я. — А игра была честная?

— Когда парень начинал, за столом работала Линда Скотт, — сказала она. — Когда же он дошел до тридцати тысяч, Говард начал к нему присматриваться. Через некоторое время он заменил Линду Ниной Бут. Парень продолжал выигрывать. Когда он дошел до семидесяти тысяч, тут же прекратил игру и покинул зал.

Габриель подала мне свой стакан.

— Налейте мне еще, Эл. Я сделал ей напиток.

— Фултон тоже узнал об этом, — продолжала она. — Он хотел найти счастливца. Но того нашли в пустыне за две мили от города с дыркой в затылке и пустыми карманами.

Я передал Габриель стакан и сел рядом.

— Значит, кто-то пошел за ним, убил его и забрал выигрыш, — сказал я. — Что ж, убивали и за гораздо меньшие деньги.

— Может быть, — сказала она. — Если бы дело обстояло действительно так, это не сильно тронуло бы Фултона. Его беспокоило другое…

— Что именно?

— А то, что парень выиграл эти деньги незаконно.

— Это безумие! — сказал я. — Он не смог бы уйти так просто.

— Фултон считает по-другому. Они заставили Говарда продать свое заведение им, и, хотя до пятницы тот оставался управляющим, деньги принадлежали синдикату. По-видимому, Говард решил обеспечить таким образом свое новое предприятие.

— Это не лишено смысла, — заметил я.

— Бедному парню, наверное, сказали, что десять тысяч от выигрыша, или около того, станут его долей. Ему нужно было просто встретиться с кем-то, отдать выигрыш и получить свою долю. Фултон считает, что этот кто-то скорее всего Джонни Торч, а Джонни рассчитался пулей, вместо того чтобы отдать долю.

— Не понимаю одного, — сказал я. — Если Фултон знал это, какого черта он позволил им уехать из Лас-Вегаса?

— В синдикате люди очень осторожны, — ответила она. — Фултону нужно быть совершенно уверенным в своей догадке, прежде чем что-то предпринять. Он позволил им уехать, но синдикат имеет возможность следить за их чеками в Пайн-Сити, как следил и здесь. Можно держать пари, что они это и сейчас делают. Но у Фултона тоже есть страховка. Это я! Всем он позволил уехать, а мне пришлось остаться. Если Говард попытается сбежать, Фултон предупредил его, я отвечу за все.

Я покачал головой.

— Если он не смог доказать этого сразу, то как надеется доказать теперь?

— Не забывайте, семьдесят тысяч, голубчик! Большой куш, и все четверо должны быть замешаны в этом. Они не могут ждать вечно, не тратя деньги. Вот, чего ожидают парни из синдиката. А синдикат точно знает, сколько денег было у Говарда и у остальных, когда те уезжали. И они сделают ошибку, если истратят что-нибудь из тех семидесяти тысяч. Вот у синдиката и будет доказательство.

— И как же Фултон поступит с ними? Она скептически засмеялась.

— Если засветится кто-то один, то и другие последуют его примеру. А когда у синдиката появятся доказательства, они сделают из Говарда и остальных такое, что другим неповадно будет.

— Да, понятно. Хороший улов.

— Я не знаю, — медленно сказала она, — правда ли это, и знать не хочу. Говард уверяет, что ложь. Он сказал: Фултон сошел с ума, если думает, что кто-то пытается обмануть синдикат. Так или иначе — он говорил мне это. Но когда я думаю об этом вшивом, хитром бездельнике, который крутит на побережье с Ниной Бут, мне кажется, я могла бы…

— А мне хотелось бы посмотреть, как вы это сделаете. Вы знаете, кто принадлежит к синдикату в Пайн-Сити?

— Нет. — Она покачала головой. — Но я вспомнила о Максе. Вы попадете в настоящую беду, когда они узнают…

— А я успею на самолет в пять тридцать. Думаю, что до этого они еще не услышат о Максе.

— Надеюсь, вы правы. Так было бы лучше для вас, — сказала она и неожиданно остро взглянула на меня:

— Что вас интересует в этом деле, Эл?

— Не спрашивайте. Это испортит вам вечер.

— Скажите! — ожесточенно сказала она.

— Я — коп, — просто ответил я. Она долго смотрела на меня с открытым ртом, потом беспомощно рассмеялась.

— Хочу сказать вам… — проворковала она. — У вас, несомненно, есть чувство юмора.

— Надеюсь, у вас тоже, детка, — усмехнулся я. Потом протянул ей свой полицейский значок.

С минуту она просто смотрела, потом ее правая рука с длинными ногтями метнулась к моему лицу. Я схватил ее руку и удержал.

— Вы довольно давно живете в Лас-Вегасе, чтобы весело перенести проигрыш, — сказал я. — Улыбнитесь. Она неожиданно расслабилась и снова легла на кушетку.

— Коп! Вы одурачили меня! Вероятно, и Фултона вы дурачили точно так же. Подождите, то ли еще будет, когда Макс узнает, что его провел коп.