Картер Браун - Пираты из Гонконга

Я медленно поднялся, осмотрелся. И увидел только одного китайца, — того, что лежал у моих ног. Корво стоял неподалеку, все еще с пистолетом в руке, а в нескольких ярдах от него корчился на земле Кан, прижимая руки к животу, тихо постанывая.

— Что с ним? — спросил я.

— Пырнули ножом, — отмахнулся Корво.

Он подошел к Кану и шевельнул его носком ботинка.

— Ну что, это серьезно?

— Я умираю, — простонал Кан. Корво взглянул на меня и пожал плечами. И стал медленно поднимать руку с пистолетом.

— Нет! — остановил я его.

Он посмотрел на меня с удивлением. Снова пожал плечами и опустил оружие. Я обыскал мертвого китайца, нашел у него пистолет и сунул к себе в карман.

— Найдите женщин, — приказал я Корво, — и ведите сюда. А я доставлю Кана на джонку.

— Как скажете, — ответил он и быстро удалился. Я нагнулся и посмотрел на Кана.

— Можете идти?

— Нет, — ответил тот. — Какой подонок! Он хотел хладнокровно пристрелить меня!

— Но он же не сделал этого. Вы уверены, что не сможете идти?

— Я умираю, — застонал он.

Я обхватил его за плечи и как можно осторожнее поднял на ноги. Потом повел, вернее поволок к джонке. Оставив Кана на песчаной отмели, я поднялся на джонку, чтобы удостовериться, что на борту не осталось ни одного китайца. Убедившись, что их там нет, втащил Кана на палубу и снова усадил его. Для умирающего человека он производил слишком много шума.

Взглянув на его рану, я понял, что она выглядит неважно: много порезов — все ярко-красного цвета... Я снял с себя куртку кули, свернул ее и дал Кану, чтобы он прижал ее к животу. Я не знал, поможет ему куртка или нет, но это было единственное, что я мог для него сделать.

Через пять минут подошел Корво с девушками. У них были испуганные, замученные лица. Корво, напротив, выглядел молодцом.

— А хорошая была драка, — улыбнулся он. — Жаль, что двоим все-таки удалось уйти.

— Не будьте таким кровожадным, — сказал я.

— Это самое изысканное удовольствие в жизни мужчины, — заявил он с серьезнейшим видом. — Убить другого мужчину!

— Что ж, это ваша точка зрения. Только не говорите так психиатру.

— Вы считаете меня сумасшедшим?

— Разумеется. Но это не имеет значения, я не собираюсь вас освидетельствовать.

Я прошел на корму джонки и начал запускать мотор. Чихнув несколько раз, он заработал. Я направился к рулю. Мы медленно, кормой вперед, прошли устье залива. Потом я дал передний ход, и мы медленно развернулись в сторону открытого моря.

Ко мне подошла Натали с озабоченным лицом.

— Джой умирает, — тихо прошептала она. — Надо найти доктора.

— Как только придем в Гонконг.

— А сколько времени это займет?

— Мы делаем не больше трех узлов. Думаю, часов шесть.

— Но он умрет к этому времени! — воскликнула она с истерическими нотками в голосе.

— Мне очень жаль, — ответил я, — но мы ничего не сможем сделать.

Во второй половине дня, когда Гонконг засверкал перед нами под лучами солнца и до него оставалось не более часа хода, Кан скончался.

Мы завернули его в старый кусок брезента, который валялся на палубе, привязали груз и вдвоем с Корво осторожно опустили за борт. Я с прежних времен корабельной службы вспомнил несколько соответствующих случаю слов и произнес их. Настала тишина, нарушаемая только рыданиями Натали.

Мы были в Абердине в пять вечера.

Я бросил якорь и приказал всем оставаться внизу. Вскоре и сам к ним присоединился. Корво спросил меня, зачем все это. Я ответил ему, что белые люди, сходящие с борта джонки в одежде кули, немедленно привлекут к себе внимание, и слухи наверняка достигнут ушей Вонга. Наш единственный шанс сохранить все в тайне — дождаться темноты.

Мы ждали всего час или два, но ожидание показалось нам бесконечно долгим. Наконец стемнело, и я поднялся на палубу. Берег находился лишь в сотне ярдов от нас. Я перевалился через борт джонки. Вода оказалась до отвращения теплой. Я тихо поплыл к набережной, прихватив с собой один из пакетов Вонга.

Выйдя на берег, я присел в тени и стал ждать. Минут через десять заметил парня лет семнадцати с живым лицом, перепачканным лигроином [2], как это обычно бывает у рыбаков, работающих на джонках, что стоят у причала. Я окликнул его, и он осторожно приблизился. Я дал парню двадцать долларов и сказал, что если он сделает то, что я ему скажу, то получит еще пятьдесят. У парня был такой вид, будто на него обрушилось небо. Я объяснил ему, как найти мой дом, и попросил сказать Чарли, чтобы тот пригнал машину в Абердин. А сам парень должен приехать вместе с ним и забрать свои пятьдесят долларов. Парень кивнул и бросился бежать. Я снова съежился, стараясь слиться с темнотой.