Виталий Гладкий - Последний герой

Когда материала набралось вполне достаточно, вор приступил к реальному воплощению своего замысла. Малеванный никогда в жизни не имел дела со строительством чего бы то ни было. Но от природы он был смекалист, а потому задачу решил быстро и эффективно.

Плот строился трехслойным, как пирог, – для большей крепости; стволы бамбука укладывались крест-накрест. Вязали их лианами – чего-чего, а этого добра хватало.

– Жаль, что у нас нет паруса, – сокрушался вор.

– А нельзя сплести парус из чего-нибудь? – спросил Люсик, сосредоточенно делая мачете надрезы на стволах. – Чтобы лианы держались крепче.

– Можно, – немного подумав, ответил Малеванный. – Надрать лыка… или использовать стебли высокой травы… Но толку с этого будет мало. Первый же сильный порыв ветра – и привет. Одни клочья полетят от такого паруса.

– Плохо…

– Ничего, потихоньку дойдем на веслах, – бодро сказал вор. – Спешить нам некуда.

– Трудно… – Люсик с кислой миной посмотрел на ладони своих рук, уже покрытые волдырями.

– А легко бывает только в сортире… гы-гы… – заржал вор. – И то не всегда.

Работа над плотом длилась больше недели. Небольшая прямоугольная платформа получилась аккуратной и даже красивой. Малеванный не поленился и сделал борта, закрепив по периметру бамбуковые бревна.

Спущенный на воду, плот солидно покачивался на тихой волне, стоя на якоре. Для якоря нашли соответствующего веса камень, привязав его к плоту лианами. Малеванный ходил по берегу туда-сюда, смотрел на плот и тихо радовался.

В отличие от вора Люсик вел себя как безумный. Он прыгал, гримасничал и, отчаянно перевирая мотивы, орал куплеты новомодных песен разных безголосых певцов и певичек, кои расплодились в последнее время на демократических дрожжах как вша… Короче говоря, отрывался по полной программе. Ему казалось, что все самое худшее уже позади.

– Ты не очень тут вышивай, – благодушно бурчал Малеванный. – Побереги силы. Нам еще нужно доплыть. А пока сходим в лес. Надо найти подходящие деревья, чтобы вытесать весла. Ну и заодно пополним запас фруктов…

Две ровные и подходящие по диаметру лесины для весел нашли быстро – они росли в полукилометре от бухты. А со сбором фруктов они немного задержались – пожадничали. Компаньоны старались набрать всего побольше, чтобы фруктов хватило надолго.

– Отплываем послезавтра, – сказал Малеванный. – Нам еще нужно, кроме весел, соорудить на плоту небольшой шалаш, чтобы прятаться от дождя. Сейчас погода стоит сухая, но кто даст гарантию, что через день-другой опять не начнутся ливни?

– И то верно, – согласился Люсик.

Он все время пытался с собачьей преданностью заглянуть в глаза вору. Теперь Малеванный стал для него непререкаемым авторитетом, и Люсик всякими ужимками старался подчеркнуть свои верноподданнические чувства.

Когда они вернулись, костер уже догорел. Над пляжем царила благостная тишина, если не считать несколько поутихшего птичьего гомона.

Время близилось к вечеру, и многие зверушки только готовились выйти на ночную охоту, а дневная живность собиралась отойти ко сну. Это были те самые поэтические часы, когда кажется, что мир прекрасен, а жизнь просто великолепна.

И все равно что-то было не так. Уставший вор, которому стукнуло уже немало лет, в отличие от молодого и беспечного Люсика, все еще пребывающего в состоянии эйфории, чувствовал это своим звериным чутьем.

Пляж и хижина вдруг ни с того ни с сего показались Малеванному чужими и подозрительными. На всякий случай расстегнув кобуру, он немного побродил по пляжу, с недоверием присматриваясь к зарослям, а затем, приставив лестницу к двери хижины, забрался наверх.

Отворив дверь, вор осторожно ступил на настил, словно опасаясь, что он провалится, и осмотрелся. Хижина была, как и должно, пуста. Но Малеванному показалось, что его звезданули обухом между глаз.

Он замычал как от сильной зубной боли и в полной прострации сел на подстилку из пальмовых листьев. Куски копченой свинины, которые они подвесили к потолку хижины, чтобы они хорошо провялились и их не смогли достать мелкие грызуны, исчезли.

Следующая неделя прошла в трудах и заботах. Гараня изо всех сил пытался наладить более-менее нормальный быт и искал новые источники пополнения продовольственных запасов.

Первой его большой удачей была случайно найденная на побережье морская черепаха. Несколько дней из ее мяса варили суп, а из панциря получилась большая тарелка, даже блюдо.