Виталий Гладкий - Последний герой

До ужина они успели сплести еще и две большие циновки. Фиалка от счастья была на седьмом небе и порхала, как ласточка. Вечер выдался нежаркий, дул легкий ветерок, который приятно щекотал и охлаждал тело, и на сытый желудок ей казалось, что она попала в Эдем – рай на земле.

Если уж человеку везет, то этот невероятно приятный процесс может растянуться надолго. Хорошо бы навсегда, сказал Малеванный, который, несмотря на свою роль бугра, готов был по-щенячьи визжать от радости.

Катер они не нашли. Следов пребывания приятелей мертвеца на острове тоже не оказалось. Правда, плавсредство незнакомца они искали не по всему побережью острова, – на это не хватило бы и двух дней, – а лишь рядом с горой, здраво рассудив, что он никак не мог уйти от катера чересчур далеко.

Но берег был пустынен, так же как и океан, а потому, посмотрев на солнце, уже клонившееся к закату, Малеванный решил возвращаться. Тут их и подстерег очередной фарт.

Он явился в виде очень глубокой ямы неизвестного происхождения, похожей на колодец, куда свалился Люсик. Малеванный и охнуть не успел, как его партнер, топавший впереди, исчез прямо наглазах.

– Мать твою!.. – ахнул вор, пораженный до глубины души. – Ты куда?.. Ты где?!

– Ув-ув-ув!.. Э-э!.. – раздались глухие звуки из-под земли. – 3-зеси я… Тьху, тьху!

Малеванный наклонился над ямой и едва разглядел Люсика, который сидел в грязном месиве на глубине не менее пяти метров и отплевывался.

– Как тебя сюда угораздило? – спросил ошарашенный вор.

– Шел… тьху!.. споткнулся, упал… Вытащите меня отсюда!

– Йохерный бабай… – сказал Малеванный и заржал. – Ну ты, бля, мочишь номера…

– Вытащите!!!

– А может, оставить тебя здесь? – вдоволь насмеявшись, спросил вор. – Могилка как раз по размеру…

– Григорий Иванович!.. – простонал несчастный Люсик.

– Ладно, ладно, не мечи икру. Сейчас срежу лиану и вернусь…

Те лианы, что Малеванный и Люсик брали с собой, они оставили за ненадобностью возле расщелины, в которой покоился незнакомец. Чего-чего, а у подножия горы такого добра хватало.

Чтобы найти лиану нужной толщины и крепости, вору пришлось забраться в такие заросли, что впору было заплутаться в них, как в огромной паутине. Матерясь сквозь зубы, Малеванный наконец вывалился на более-менее чистое место – и застыл, глупо хлопая ресницами.

Он наткнулся на небольшую семейку диких свиней. Как они не услышали его шагов, трудно сказать; скорее всего, виной этому был сильный порыв ветра.

Малеванный выхватил пистолет не потому, что захотел совершить охотничий подвиг, а по причине совершенно прозаической – он просто испугался. А выхватив, начал палить наобум, почти не целясь.

Свиней будто ветром сдуло. Но не всех. Крупный подсвинок остался лежать там, где его настигла пистолетная пуля. Он дернулся несколько раз и затих – Малеванный нечаянно попал ему точно в сердце…

– Учись, пацан, пока я жив! Как я этого кабанчика отоварил? – Малеванный ходил гоголем перед Люсиком, который от своего нечаянного приключения и вида охотничьей добычи вора совсем обалдел. – Теперь нам и бомж на хрен не нужен. Этой свинушки хватит до новых веников. А на маленький круиз к Большой земле – тем более. Поэтому, Лукьян, пора нам строить плот. Похоже, катер мы не найдем. А может, его и не было. С этим жмуриком еще нужно разбираться. – Он перевел взгляд на Люсика и хохотнул: – Ну и рожа… Так и ходи. Тогда от тебя будут шарахаться не только обезьяны, но и леопарды.

– Да ну вас!.. – обиделся Люсик.

– Все, все, умолкаю. Не дуй губы. Лучше займись делом…

В свою хижину они вошли уже в сумерках, нагруженные свининой. Уснули, как в пропасть провалились. Даже Люсик перестал бояться и спал, словно младенец, – у них теперь был пистолет. А Григорий Иванович – мужик-кремень, за ним как за каменной стеной…

Три следующих дня Малеванный и Люсик провели в трудах по сохранению и переработке нежданно привалившей им свинины. Они ее и солили, и коптили, и запекали над костром.

Удивительно, но обычно ленивый до работы вор на этот раз трудился не покладая рук да еще и на Люсика покрикивал, когда тот садился отдыхать. Впрочем, Люсик был на своего старшего товарища не в обиде. Ему даже нравился процесс, который шел непрерывно, – мясо коптилось больше двух суток, и он стоически выдерживал вместе с вором бессонные ночи.

На четвертые сутки Малеванный начал сооружать плот. Он не хотел откладывать задуманное ни на один день. Вместе с Люсиком Малеванный валил бамбук и таскал его на пляж. Он и не думал увиливать от работы, хотя раньше имел такое намерение. Близость полной свободы подстегивала его почище кнута.