Анатолий Удинцев - Розыск

Олег встал, не без робости приблизился к жеребцу, протянул на ладони кусочки сахара.

Жеребец шумно втянул нервно раздувающимися ноздрями воздух, поймал мягкими губами сахар и захрустел, обнажая крупные желтоватые зубы.

– Порядок! Вроде признал!.. – облегченно вздыхая, определил бригадир. Лицо его раскраснелось от напряжения, покрылось мелкими капельками пота. – Ну давай, командир, не робей!

«Эх-х, была не была!» – решил Олег и, сунув ногу в стремя, рывком перевалился в седло.

В какой-то книге из жизни мустангеров он читал, что в отношениях с чужой лошадью все определяет первое мгновение. Человек должен сразу дать понять, что хозяин положения – он, показать свою силу и характер…

Поэтому, перехватив из рук бригадира поводья, он резким движением натянул их, поджимая голову Орлика к его груди.

Не ожидавший такого поворота дела жеребец на секунду замер и присел на задние ноги. Но стоило только на долю секунды ослабить поводья – и конь взбрыкнул так, что Олег чуть было не спикировал на землю.

– Ну нет, друг, так дело не пойдет! – входя в азарт, весело воскликнул Волков и, натянув правый повод сильнее, заставил Орлика неудобно повернуть шею..

Жеребец, мелко перебирая ногами, затанцевал на месте, скосил на Олега фиолетовый глаз и… неожиданно укусил своего седока за колено!

Волков вскрикнул от боли, потерял равновесие и кулем свалился на землю.

«Надо же было так опозориться!» – досадовал он, потирая ушибленный бок.

Отмщенный жеребец с места взял в галоп, играючи перемахнул жердевую изгородь, отделяющую конюшню от выгона, свернул на проселок и понесся, распластывая над землей свое могучее тело.

– Вы не ушиблись? – услышал Волков участливый голос подбегавшей к нему Кати. – Больно?

– Да нет, все в норме, – успокоил ее Олег, поднимаясь с земли.

– Эк он тебя, командир! Ой не могу!.. – хохотал, сидя на полозе саней, Сюткин. – Иди давай, курить будем! Таперича пока не выбегается Орлик-то, не спымать! Иди закуривай, кавалерия!

– Да что вы, деда, как насмешник какой! – присовестила его Катя. – Ну упал человек. С кем не бывает?

– Так оно, так оно… – ответил ей лесник своей универсальной присказкой. И нельзя было понять – соглашается он с внучкой или все-таки продолжает подтрунивать над Волковым.

Минут через сорок жеребец возвратился на выгон. Усилиями бригадира и конюха его удалось подманить ломтем хлеба и поймать.

Прихрамывая, Олег направился к Орлику и вскарабкался в седло.

«Ну, второй раз твой фокус уже не пройдет!» – твердо пообещал он жеребцу.

– Ннно-о! Па-ашел! – крикнул Волков, дергая поводья.

Засвистел в ушах ветер. Не то жук, не то' шмель теплым комком шмякнул Олега по щеке и мгновенно пропал где-то далеко позади.

«Только бы не свалиться, не вылететь! – мелькнула мысль. – Запросто сверну себе шею!» – думал он, как можно ниже пригибаясь к луке седла и стараясь приноровить свое тело к бешеному ритму скачки.

Перед заболоченной низинкой жеребец резко сбавил ход и зашлепал копытами по покрытой желтоватой ряской воде. Он остановился, но Олег сильно дернул поводья вверх. Оскорбленный таким поведением седока, Орлик вздыбился и снова рванул в галоп. Из-под его копыт высоко вздымались фонтаны грязной воды.

– Давай, давай, работай! – в азарте прикрикнул на коня Олег. Ему было нужно, чтобы тот как можно быстрее устал. Только так можно сбить спесь с привередливого экс-чемпиона областного ипподрома!

Болотце кончилось. Впереди между отливающими темной медью стволами сосен дорога круто уходила на подъем.

– А ну-ка, Орлик, газку! – весело крикнул Олег и, опустившись в седло, сильно толкнул жеребца пятками под бока.

«Тягун» утомил коня, вороная шерсть его залоснилась от пота, показалась пена, но Волков и не думал Давать ему передышки. Еще с полчаса гонял и гонял он строптивого по оврагам и буеракам, пока тот не начал обессилено спотыкаться.

– Что, брат? Притомился?! – торжествовал Олег, Попался, который кусался?, ,

Жеребец, тяжело взбираясь на очередной подъем, покряхтывал и смиренно мотал головой. Это вполне можно было принять за знак примирения…

К конюшне Волков возвратился победителем. Довольно ловко соскочив с Орлика, он передал поводья конюху и вразвалочку подошел к Сюткину, засупонивавшему смиренного вида косматую лошаденку.

– Ну так че, паря? Задал он тебе чесу? – хитровато прищурившись, осведомился лесник.

– А, ерунда, Афанасий Иванович. Конь как конь, ничего особенного… – нарочито картинно прикуривая, ответил Олег.