Семен Резник - Амазонка

Когда солнце начало припекать и одежда высохла, Хуан чувствовал себя отвратительно: голова раскалывалась, и он совсем ослаб. Он подобрал кокос, но ему долго не удавалось разбить его. Выпил сок, и чувство голода немного притупилось. Хуан долго искал место, где можно подойти к берегу. Это оказалось нелегким занятием, так как берега реки были заболочены. Следовало опасаться крокодилов, в изобилии водившихся в этих местах. Но все кончилось благополучно: Хуан утолил жажду, умылся и почувствовал себя значительно лучше. В том месте, где он коротал ночь, лес был значительно реже. Вскоре среди поредевшей чащи стали встречаться мощные деревья с зеленными плодами. Их клевали птицы, и Хуан попробовал один из плодов. Тот оказался вполне съедобным. Затем лес стал гуще. Стволы деревьев сплошь были гладкими, светлых оттенков. Повсюду переплетались ползущие растения, они взбирались по стволам деревьев и свисали вниз. Кроме того, эти места кишели змеями. Так прошел день, другой, третий и усталость давала знать о себе больше и больше.

Хуан стал интуитивно ощущать, скорее всего, в подсознании, что до жилища человека не так и далеко, хотя джунгли оставались такими же труднопроходимыми и дикими. С одной стороны, он жаждал встретить людей, а с другой — боялся этой встречи. Кто эти люди: друзья или враги? Так думал он, спускаясь в низину, поросшую густым кустарником. Вдруг он ощутил резкую боль в ноге: зеленая, в красных полосках змейка юркнула в буйную траву, средь которой на тонких стеблях пылали цветы. Не успев ощутить страх, Хуан опустился на землю. Он закатал брюки и увидел на правой голени небольшую кровоточащую ранку.

— Проклятая тварь! — вскрикнул он, и ужас обуял его: вырваться из рук дикарей, чтобы пасть от змеи!

Разорвав остатки рубашки, он сделал жгут и туго перевязал ногу.

— Это конец, — подумал он и побрел дальше. Вмиг все прежние заботы отошли на задний план. Страх исчез, место его заняла апатия.

Между тем солнце склонялось к горизонту. Его лучи пробивались сквозь листву, высвечивая пятна на траве. Опять пошли жесткие заросли… Мало обращая внимания на то, что происходит вокруг, Хуан ковылял по лесу. А боль в ноге стала невыносимой. Мучения эти продолжались несколько часов. Потом боль несколько утихла, он почувствовал головокружение, что, впрочем, могло быть и от усталости. Через некоторое время лес опять стал реже, и он вышел на равнину. Там он потерял сознание.

Очнулся, услышав чей-то голос. Хуан открыл глаза и увидел, что находится в каком-то помещении. Свет, пробивавшийся сквозь пыльное окошко, едва освещал комнату. Еще он увидел мужчину и женщину, они сидели возле него. Хуан сразу отметил, что это были индейцы, но не из того племени, которые пленили его. Одежда их говорила о том, что они стоят на более высоком уровне развития. Их наряд соответствовал тому, что носили индейцы на «освоенных» белыми территориях. На лицах обоих было написано добродушие, и это успокоило Хуана. Он внимательно глядел на индейцев, а те, в свою очередь, на него.

— Где я? — вырвалось у него.

— В Куано, — по-португальски произнес индеец.

— В Куано? — повторил Хуан и глянул на ногу. Он лежал одетый на грязной подстилке, и нога его совсем не болела.

— Что с ногой? — произнес Хуан.

— Это Зоркий глаз тебя спас, — гордо сказала женщина, кивнув в сторону индейца. — Ты целую неделю был без сознания. Пришлось повозиться с тобой. Зоркий глаз излечивает от укусов любых змей. Этому обучен каждый из моего племени. Мы знаем много такого, о чем вы даже не догадываетесь.

Прошло несколько дней, с тех пор как Энрико и Джино покинули дом гостеприимного Джованни Марино. За это время джунгли надоели обоим до предела. Они поднимались рано утром и шли до вечера.

Проводник Силво Гонсалес чувствовал себя в этой обстановке словно рыба в воде. Он хорошо ориентировался в густых зарослях, где трава достигала до пояса, а кроны так переплетались, что было почти темно. Проводник явно знал эти места. Он шел уверенно. Если приходилось порой продираться сквозь густую стену зарослей, так это из-за того, что, видимо? иного пути не было.

Надо сказать, что место падения самолета якобы было обнаружено, и Гонсалес вел именно в этот квадрат. На третий день вечером, когда путники валились с ног от усталости, проводник, как всегда, коротал время у костра. И тут огоньки светлячков вдруг пропали, а цикады куда-то исчезли. На смену им послышалось уханье и рычание. Луна выплыла из-за облаков, и все казалось странным и диким. Проводник клевал носом, борясь со сном. Иногда он вскакивал, вглядываясь во тьму и держа палец на спусковом крючке карабина. Так прошла ночь, и вот уже на востоке стало светлее. Подул холодный ветер, низко-низко по небу проносились темные облака.