Сергей Ванин - Сдохни, но живи

– Поймаем попутку! – отрезала Ида.

– Как будет угодно…

Охранник пожал плечами и отвернулся, демонстрируя полное безразличие.

Девушки вышли к шоссе.

– Ты сейчас куда? – обратилась Ида к Елене.

– Доберемся до города, а там – в полицию. Буду писать заявление…

– Жаловаться решила? Не советую.

– Почему? – голос Лены дрожал, – разве этому гаду все позволено?

– Здесь, да! – неожиданно зло отрезала Ида, – здесь хозяйничают такие, как этот Джимаев. А вся полиция давно сидит у него в кармане. Купил он легавых, поняла?

– Нет! – Лена вытерла тыльной стороной ладони текущие по лицу слезы, – не может быть, чтобы все были продажные. Есть и честные…

– Делай, как знаешь…

Ида почувствовала навалившуюся на нее усталость, круто смешанную с вязким, тягучим, словно патока, безразличием. Что, в самом деле, ей до какой-то лохушки Лены Красиковой? Сегодня ночью, в крайнем случае, завтра утром, она уедет из этого мрачного, пропитанного безысходностью захолустья и навсегда забудет и злобного Шапи, и его могущественного папашу Джимаева.

Она, Ида, никогда и никому не расскажет, что произошло с ней тут, в этом далеком, Богом забытом Красноуралье. Она будет молчать, как рыба, и переживет это одна, синяки и ссадины пройдут. И лишь деньги будут ей слабым утешением. Деньги, деньги…

Ида алчно улыбнулась. Сейчас главное, чтобы эти чертовы Джимаевы не кинули ее с «бабками». А эта наивная дурочка Лена Красикова пусть идет жаловаться и вертит в то, что кто-то здесь ей поможет. Дуреха…

Кое-как приведя себя в порядок, девушки умылись водой из придорожного колодца. Вскоре подруги по несчастью добрались до шоссе и поймали попутку. Шофер пообещал довезти до драмтеатра и подождать пока Ида сбегает за деньгами…

– Извините, товарищ полковник…

– А? Кто? – Илья Ильич Рассказов не сразу узнал голос старого знакомца майора Поседько.

Начальник одного из отделений полиции осмелился потревожить друга в четыре утра.

– Чего тебе, Клим Сергеевич? – недовольно пробубнил Рассказов, усаживаясь на постели и тщетно борясь с зевотой.

– Беда у нас тут, Ильич! Ахмед со своим сынком Шапи совсем с катушек слетели. Приезжую знаменитость Иду Романченко поимели, как шлюху подзаборную. Девушка, что Красой Красноуралья стала, сейчас у меня в кабинете сидит, – слышно было, как майор тяжело вздохнул в телефонную трубку. – вообще-то, ее тоже, того, снасильничали над ней, когда они с Идой на банкет к Ахмеду приехали…

– Что ты такое говоришь, Клим?! – Рассказов вскочил с постели, – ты в своем уме, майор? – едва поборов охватившую его ярость, бросил Илья Ильич.

– Так точно, в своем. – Поседько помолчал, – в загородный дом Ахмеда был направлен наряд полиции, но парни вернулись ни с чем.

– Почему они не задержали этих мерзавцев?

– Гости Ахмеда божатся, что ни папаша, ни его сынок никуда не отлучались из-за стола. Один из гостей оказался депутатом краевой думы, уважаемый человек…

– Ясно, – перебил майора Рассказов, – сейчас приеду к тебе сам, будем разбираться…

– Жду, – Поседько положил трубку.

Илья Ильич прошел в ванную и плеснул в лицо холодной водой. Мысли одна противней другой роились в его голове. Рассказов почти физически ощущал их ленивое шевеление, и от этого делалось еще гаже.

«Фатеев прав, криминалитет края совсем обнаглел и престал воспринимать всерьез местную власть, сам возомнил себя этой самой властью!» – размышлял полковник, что есть силы гоня свой автомобиль по пустынному в эти предутренние часы шоссе. Дорога в сторону области была отремонтирована совсем недавно, но на блестевшем в свете фонарей полотне уже появились первые выбоины и глубокие трещины.

За ремонт трассы несла ответственность подконтрольная авторитету Гоче строительная фирма. Еще в бытность старого мэра Гоча получил этот дорогостоящий подряд. Работы велись из рук вон плохо, но приемная комиссия результатами работы Гочиных подопечных осталась довольна. Получив по пухлому конверту, приемщики послушно поставили свои подписи в разрешениях на ввод трассы в эксплуатацию. Теперь дорога разваливалась прямо на глазах.

Рассказов резко вывернул руль, объезжая очередную яму. Автомобиль тряхнуло. В бардачке глухо громыхнула початая бутылка водки. Илья Ильич остановился и вытер рукавом пиджака мокрый от пота лоб. Руки полковника мелко, противно тряслись. Нужно успокоиться, Рассказов открыл бардачок и извлек наполовину пустую посудину. Привычно выдохнув, полковник влил в себя водку и, приоткрыв стекло, выбросил пустую тару на обочину дороги.