Чарльз Вильямс - Глубокое синее море (др. пер.)

Они должны быть где-то здесь, размышлял Эштони Гутиррец. Сейчас он должен увидеть эту красивую блондинку. Ведь она видела, как корабль остановился и начал разворачиваться, — как и тогда, когда она заметила высокого американца на резиновом плоту. Связь, существовавшая между капитанским мостиком и машинным отделением, была выше его разумения, но это его не тревожило. Он не знал и того обстоятельства, что «Леандр» шел только по инерции с тех пор, как Линд и другие исчезли с мостика.

Правда, в таком дожде он почти ничего не мог увидеть. И что было хуже, так это то, что о женщине, казалось, никто и не беспокоился. Третий помощник продолжал лежать в рубке, а этажом ниже люди бегали по палубе, тащили шланги, что-то кричали друг другу, пытаясь загасить пламя и направляя на него струи воды.

Один раз он попытался ретироваться с мостика — ведь если они обнаружат его в таком месте, где он не должен находиться, ему пощады не будет, — но сразу же понял, что ему не спуститься по трапу незамеченным около трапа стояли люди с оружием. Поэтому он оставался там, где был. Разумеется, он был мокрым насквозь, но теперь это не имело никакого значения. Он был единственным человеком, который мог следить за водной поверхностью, и он не переставал следить за ней.

Он даже подошел к перилам и встал между двумя спасательными лодками. Потом опять посмотрел на воду. Эштони ничего не увидел, но тем не менее обратил внимание, что корабль практически не двигается. Он внимательно осмотрел всю водную поверхность, которая была доступна его взгляду. Ничего. Тогда он перешел на другую сторону и снова начал всматриваться в воду. Тоже ничего. Он вернулся к рубке и заглянул туда. Третий помощник пришел в себя и пытался подняться на ноги. Однако он был еще слишком слаб и все время держался за голову. По его лицу по-прежнему стекала тонкая струйка крови.

Было очень утомительно бороться с сильными порывами ветра и короткими резкими волнами, которые постоянно били им в лицо. Пару раз они вынуждены были останавливаться, чтобы передохнуть и отдышаться. Годдер совершенно потерял счет времени. Он не знал, сколько минут или часов они плыли в сторону оранжевого сияния. Внезапно перед ними снова возникли очертания «Леандра». Прошло еще несколько минут, и вот они уже находятся у самого корабля. Палуба была высоко над ними. Они посмотрели друг на друга и поняли, что уже давно думают об одном и том же: как они поднимутся на корабль, даже если доберутся до него?

Звать на помощь было нельзя. Этим они привлекли бы внимание Линда и его людей, и в них снова начали бы стрелять. А может быть, и вообще не услышат. И то, и другое грозило смертью, как только корабль снова придет в движение. Правда, Годдер сомневался в последнем. Корабль не придет в движение, пока они не смогут контролировать очаг пожара. А если на судне не смогут справиться с пожаром, то корабль неизбежно погибнет.

Линд, который, несомненно, должен был руководить людьми при тушении пожара, наверняка не мог находиться на корме. Годдер сделал знак Керин, и они начали двигаться вдоль бакборта. Они слышали треск огня и резкие выкрики команды. Вскоре они уже были возле центральной части корабля.

Геральд Сведберг, поддерживаемый Гутиррецом, с трудом поднялся на ноги. Чувствовал он себя отвратительно, голова гудела, словно была расколота. Когда он провел рукой по лицу, то понял, что лицо было все в крови. Заметил он также и то, что корабль не двигается. Гроза по-прежнему продолжала бушевать, видимости практически не было, а наверху был только этот молодой филиппинец. Голова у него гудела так сильно, что он сначала даже не понял, что тот обращается к нему по-английски. А когда понял и прислушался к его словам, то узнал что на корабле пожар. Он подошел к двери рубки и выглянул наружу. Увидев Майера и других с оружием в руках, он сделал соответственные выводы: Линд захватил корабль, а человек, которого он видел в воде, был, судя по всему, сброшен им за борт. Теперь же все на корабле были заняты тушением пожара.

У него оставалась надежда только на то, что капитан Стин еще жив и имеет оружие. Он медленно добрался до капитанской каюты. Импровизированная кислородная палатка уже исчезла, но Стин все еще лежал на кровати. Глаза капитана были закрыты. Сведберг схватил его за запястье. Рука Стина была еще теплая, и он обнаружил пульс. Значит, Стин еще жив и является законным капитаном корабля — независимо от того, находился он под влиянием наркотиков или нет.