Алексей Наст - Новый омут

–– Ко мне. Живу я один. Да, вот твой фирменный мобильник – там встроенный маячок, даже при отсутствии аккумулятора подаётся сигнал. – Арахов извлёк из бокового кармана ветровки навороченный ай-фон, протянул Сергею, потом мотнул головой. – Нет, это мой. Твой в бардачке. Возьми.

Сергей извлек из бардачка бюджетную модель скромного смартфона.

–– Сейчас пожрём у меня, а потом поедем к братьям Акашиным.

–– Кто такие?

–– Бандиты. Представлю им тебя. Тыр-пыр, пацаны, надо поймать шпиона, то-сё, обороноспособность государства…

–– И что?

–– Ничего. Слух о тебе пойдёт. Корейцы на тебя сами выйдут.

–– А чем они заведуют, эти Акашины?

–– Менты тебе более точно могут поведать. Что ты детские вопросы задаешь? Бандиты деньжищи гребут…

–– Понятно.

–– Слушай, а правда у мэра Сергеевска хрен всего шесть сантиметров?

Что у вас в Москве по этому поводу говорят?

Сергей усмехнулся. Содержание знаменитой записки стало достоянием российского народа – неизвестно как, но московские средства массовой информации получили текст и многие, падкие на дешевые сенсации, выпустили пространные статьи о политическом кризисе на Дальнем Востоке, приводя горе-мэра Сергеевска тому доказательством.

–– Опять же, не понятно, шесть сантиметров – в спокойном состоянии или уже в стоячем, – управляя машиной, рассуждал Арахов с серьёзным видом. Он повернул к Сергею хитрую физиономию. – Как думаешь?

–– Не знаю.

–– Да, такому мэром уже не быть. Ну, сам посуди, кому приятно – живёшь в городе, а у мэра прыщик… Не серьёзно. О, приехали.

«Приора» завернула к панельной девятиэтажке.

–– Живу я посередине – на пятом этаже. Пойдём пешком.

Сергей, задрав голову, посмотрел на балконы пятого этажа. На одном из балконов, заполненном всякой дрянью, болтались на верёвке звезднополосатые трусы огромного размера. Ухмыльнувшись, Сергей поправил шапочку.

–– А что пешком? Лифты не работают?

–– Лифт работает, – Арахов пиликнул сигнализацией, отойдя на пару шагов от машины, попиликал ещё, успокоился. – Вдруг свет отключат. Застрянем. А я жутко боюсь в тёмном лифте сидеть…Один раз было со мной такое приключение, теперь хожу пешком.

–– Понятно.

Стали неспешно подниматься наверх. Стены были исписаны ругательствами и похабными стишками, кое-где попадались «фрески».

–– Чё так похабно в подъезде? – спросил Сергей. Видеть такое ему было непривычно – в Москве следили за состоянием подъездов.

–– Очередь на капремонт большая.

–– Сами бы скинулись.

–– Блин, тебе мэром работать. Мы и так бешеные коммунальные платежи платим! Ещё и скидываться дополнительно. Мне эти надписи и рисунки не мешают. И, вообще, знаешь сколько этим фрескам лет? Они уже как культурное наследие! Может, это моё поколение писало и рисовало, когда детьми были! Сейчас молодёжь не такая. Они все в Интернете, все за компьютерами, все в мобильники уткнувшиеся. А мы тусовались в подъездах, ну, и писали всякое. Энергии много было. Надо было сказать миру своё. Во, видишь, надпись: «Даша – б». Кто такая Даша? Почему она б? А, она, может, живёт на верхнем этаже, и ходит каждый день мимо, и молодость вспоминает…

–– Тоже лифтов боится? – хмыкнул Сергей.

–– Почему?

–-Ты говоришь: ходит. С верхнего этажа удобнее на лифте спуститься.

–– А она ходит, когда ностальгирует. Муж достанет своей нудностью, она сюда идёт, нервы успокоить.

–-Чё, правда? Знаешь её?

–– Кого?

–– Дашу б?

–– Какую Дашу? Я тебе гипотетически сказал, а ты давай к словам цепляться! О!

Кивнув на один из рисунков из «Кама-сутры», Арахов спросил:

–– Баб дерёшь в командировках?

–– Это моя первая командировка из Москвы.

–– Ясно. А я думал, ты, правда, суперагент, крым и рым прошёл, эдакий бэтмен и супербой.

–– В Крыму не был.

–– Ха-ха. Это присказка такая. Поговорка. Понимаешь? Поговорка – знаешь, что такое?

Сергей усмехнулся, дёрнул головой – достался ему в напарники балабол.

–– А я деру. Приезжаю в город и, первым делом, к бабам. Батон у меня неутомимый. Везде баб драл – в Хабаровске, в Находке, в Благовещенске. Даже в Еврейской Автономной области. Знаешь, там кого драл? Еврейку? Не. – Арахов, веселясь, ждал реакции Сергея. –Ха-ха. Кореянку. Маленькую такую, совсем малюсенькую.

–– Несовершеннолетнюю?

–– Трудно ты воспринимаешь русскую речь. Маленькая, значит, росток у неё вот такой – метр сорок. Представляешь, пихаю ей в рот – мой батон ей не влезает. Пасть у неё маленькая… Намаялся я с ней.