Сергей Глазков - Кинодетективы 4

– Кто б говорил… – Вставляется Смолин.

Щукин вскакивает с места:

– Не обо мне сейчас речь. От меня жена не уходила. Потому что я умел совмещать приятное с полезным.

– У меня не получается, – оправдывается Борис.

– Зачем тогда женился? – Спрашивает Щукин.

– Все женятся.

– Но не все разводятся.

– Согласен, – подтверждает Смолин, – что у нас с Таней не идеальная семья, Александр Иванович, но я старался. У меня не получилось…

– Плохо старался.

Резко включается свет. Щукин и Смолин щурятся от яркого света. Смолин поднимается.

– Ну, вот и дождались. Можно продолжить работу.

Щукин собирается выходить, но останавливается перед дверью.

– Работа! Работа! Опять работа! Бери себя в руки, Боря. На тебе большая ответственность за людей, за наше дело.

– Хорошо, Александр Иванович.

Щукин выходит. Звонит телефон. Смолин хватает трубку.

– Экспедиция. Смолин у аппарата.

На кровати лежит Таня. Густав с телефоном в руках ходит по комнате.

– Доброй ночи, господин Смолин. Не мог раньше дозвониться к вам. Не было связи.

– У нас вырубило свет.

– А я грешным делом подумал, что вы не хотите со мной общаться.

– Не буду скрывать: общение с вами мне не доставляет удовольствия, – говорит ему Смолин, – Но одно другого не касается.

– Вы приняли решение? – Интересуется Густав.

– Да.

– Могу я узнать, какое?

– Можно подумать, вы не знаете. Вы не оставили мне выбора. Я согласен.

Густав улыбается, довольный своей победой.

– Я рад этому. Вы правильно поступили.

– Но мне нужно для этого время.

– Я вас не тороплю.

– Любая спешка вызовет подозрение.

Густав кивает, будто Смолин может его видеть:

– Понимаю, но и тянуть до второго пришествия нельзя.

– Я не собираюсь тянуть.

– Надеюсь, что это так, господин Смолин. А чтобы у вас исчезли всяческие сомнения, хочу вас поставить в известность, что буду следить за вами и днём, и ночью.

– Смысл?

– Просто не люблю сюрпризов, господин Смолин. А история с клеммами на электростанции мне понравилась. А вам?

Смолин мрачнеет:

– Мне тоже.

– Всегда рад помочь ближнему.

– Когда вы освободите Таню?

– Всё зависит от вас.

Смолин тяжело вздыхает, соображая, что предпринять.

– Почему вы молчите? – Слышит он голос Густава из трубки, – Почему не спрашиваете о деньгах.

– Для меня это не главное.

– И всё же. Хоть и говорят, что ни хлебом единым жив человек, но хлеб насущный ему нужен каждый день.

– Лихо вы заповеди трактуете, господин похититель, – хмыкает Борис.

– Называйте теперь меня – партнёром. Ведь мы с вами партнёры, господин Смолин? Не так ли?

– Так.

– Для начала мы откроем вам счет в швейцарском банке и переведём туда… допустим, триста тысяч. А по мере нашего сотрудничества будете получать ещё. Так мы доведём нашу цифру до двух – трёх миллионов. Что вы на это скажете?

– Я вам уже ответил. Меня это меньше всего интересует.

– Сложно иметь дело с бессребрениками. Они ненадёжны.

– У вас в руках моя жена, господин партнёр. Ради неё я готов пойти на всё.

– А вот это радует.

Смолин отсоединяется, достает из стола общую тетрадь Отца и бережно листает её. На одной из страниц останавливается и принимается изучать материалы, написанные Отцом.

Нечаева сидит за столом огромного кабинета. На стене – портрет президента и флаг России. В кабинет входит Смолин.

– Добрый день! Разрешите?

Нечаева отрывается от изучения документов. Поднимается навстречу.

– Вы – Смолин?

– Да.

– Входите.

– Спасибо, что приняли.

– Не меня благодарите, а Лисина. Если бы не он… Что у вас?

– Я пришел за помощью, Анна Анатольевна.

Нечаева показывает на стул:

– Рассказывайте.

Нечаева и Смолин садятся за стол друг напротив друга.

– Слушаю?

– В свое время Владимир Ильич Лисин нашел тетрадь, в которой мой отец делал записи.

– Знаю. Мне Лисин говорил, что ваш отец был талантливым ученым, который занимался поисками новых месторождений нефти и газа.

– Я досконально изучил эти записи.

– Похвально.

– Отец утверждал, что на Имаше есть газ.

– А что говорят по этому поводу научные светилы? Простите, ваши коллеги?

– Они не верят в это.

Нечаева улыбается:

– Не удивительно. Всегда были романтики и прагматики. Одни говорили, что земля вращается, а вторые, что она стоит.

– А вы, Анна Анатольевна, к какому типу себя относите?