Сергей Глазков - Кинодетективы 4

Щукин рассматривает карту, качает головой:

– Сомневаюсь, что мы получим стопроцентный результат.

Мамутов заинтересовано смотрит на карту, потом поднимает голову на товарищей:

– Ну, на него никто и не рассчитывает. Всегда есть погрешности.

– Не знаю, не знаю, – ворчит профессор, – Я бы использовал схему размещения сети скважин, которая внедрялась на месторождениях Ямальского региона. Тоже, между прочим, новаторская.

– Но так мы потеряем время, – возражает Смолин.

– А мы торопимся? – не унимается Щукин, – Боря, быстро только дети бывают, а для исследовательской работы спешка не нужна. Она даже вредна.

Все смотрят друг на друга. Смолин отворачивается к окну. Мамутов кашляет, глядя на Щукина.

– Боря, почему ты не предложил это на научной комиссии, – спрашивает Щукин, – которая рассматривала вопрос об экспедиции?

– Потому что комиссия запретила бы это, не разбираясь, – отвечает Смолин.

– Я так не думаю, – говорит профессор, – В комиссию входили довольно авторитетные люди, с большим опытом исследовательской работы.

Смолин приводит последний аргумент:

– А вы бы лично разрешили, Александр Иванович?

Щукин, не понимая, куда ведет его ученик, говорит:

– При всем уважении к тебе и к Оле. Я бы лично не разрешил.

– Вот видите, – заканчивает спор Смолин, – А ваших союзников там набралось бы процентов девяносто. И тогда бы не было никакой экспедиции.

В этот раз к окну разворачивается Щукин, поняв, что Смолин прав. Мамутов кашляет, чтобы на него обратили внимание.

– Может, все-таки попробуем.

– А если здесь газа нет вообще, – произносит Яремич, – то тогда все наши споры беспочвенны.

Щукин миролюбиво возвращается к столу:

– Хорошо, Боря, рассказывай, что ты задумал.

Смолин поворачивается к ним. Говорит вдохновенно, с азартом:

– Я считаю, что для оценки объемов газового конденсата Имашевского месторождения будет достаточно центрально-групповой схемы скважин… увеличенного диаметра.

– Увеличенного? – Переспрашивает Мамутов.

– Угу, – кивает Смолин.

Щукин чешет подбородок:

– Увеличенного… А в этом что-то есть. Я, правда, не уверен, но направление твоей мысли мне нравиться.

– Не моей мысли, а Яремич, – уточняет Борис.

Щукин поднимается:

– Можно попробовать.

Смолин обнимает профессора:

– Нужно, Александр Иванович.

Николай Второй автокраном устанавливает вагончик медсанчасти. На нем нарисован большой красный крест. Капралов машет ему рукой:

– Баста! Как здесь и стоял!

Капралов отсоединяет тросы. Николай Второй на автокране отправляется за следующим вагончиком.

В штабной вагончик входит Юрина.

– Я прошу прощение, господа руководители, но мне нужно навести порядок в вагончике. Не пошли бы вы погулять.

Щукин возмущенно смотрит на Юрину.

– И здесь тоже самое!

– Что, Александр Иванович? – Спрашивает Мамутов.

– Произвол.

На это связистка спокойно отвечает:

– Если вам не нравиться, Александр Иванович, могу вручить веник и совок. Сами убирайте. Я эту работу выполнять не обязана.

Щукин испуганно поднимает руки.

– Сдаюсь! Извините, Юля, погорячился.

Февральская расставляет, раскладывает, развешивает кухонную утварь в столовой. В балок заглядывает Валиханов.

– Тебе чего? – Строго интересуется Февральская.

Валиханов протягивает ей несколько зелёных извилисто изогнутых веточек, на которых примостились маленькие беленькие цветочки.

– Это тебе.

Строгость, с которой Февральская встречает Валиханова, моментально исчезает.

– Ой, что это? – Говорит она, рассматривая цветочки, – Где это ты такое нашёл?

– Это жузгун. Здесь, в пустыне растет, – объясняет Валиханов, – Он, между прочим, только через 5–6 лет цвести начинает.

– Красивый какой! А ему вода нужна?

– Как всему живому.

– Спасибо, Дамир, – благодарно улыбается повариха.

– Пожалуйста.

На площадке перед кухней Николай Первый и Николай Второй устанавливают стойки для навеса и натягивают тент. Валиханов расставляет пластмассовые столы и стулья, окрашенные в яркие цвета. Мимо кухни проходят Мамутов и Щукин.

– Надя, скоро обедать будем? – Спрашивает профессор.

Февральская выглядывает из кухни на улицу.

– Это кто там самый голодный?

Но, увидев руководство, сразу смягчается:

– Ой, извините, Александр Иванович! Скоро. Сейчас разложусь и быстро яичницу приготовлю.