Андрей Толоков - Последний тур. Привидение. История вторая

– Ну, Настенька, всё, – сказала она, убавив звук телевизора, – скоро девять. Пойдем, почитаем книжку и спать.

Дочка пошла в ванную. Валя собралась на кухню сделать для Насти молоко с мёдом на ночь, но тут начались новости. Вдруг в анонсе она увидела человека, который опять её вернул к утренним воспоминаниям. На экране был Аркадий Крынник. Известный к тому времени политик и предприниматель был знаком Валентине. Это знакомство состоялось в прошлом году. В тот день у Валентины Щербак должен быть приём в районной поликлинике. Валя работала офтальмологом и брала дополнительную работу. Приехав к девяти утра к зданию поликлиники, Валентина увидела, что двери закрыты, а все врачи, медсёстры и другой персонал стоят на улице. На лицах была тревога. Заведующий, высокий худощавый терапевт с ладонями размером с лопату, размахивая этими самыми ладонями, как будто отгонял посетителей, то есть, пациентов. Валентина ускорила шаг. Ей хотелось скорее понять, что случилось, и почему все стоят на улице.

Оказалось, что в здании поликлиники, которое давно дышало на ладан, всё же постройка тридцатых годов, провалился пол на первом этаже. Здание дало трещину, и перекрытие между этажами практически повисло на волоске. Только что «скорая» увезла травмированного сторожа. Говорили, легко отделался. Могло бы и завалить.

А пациенты тем временем прибывали и прибывали. Зрел народный бунт.

– Принимайте нас, вон, на лавочке, – кричал один активный пенсионер. – Довели больницу до разрухи! Разворовали всё!

– Да им лишь бы не работать! – подхватил ещё один мужчина с костылём. – Они что лечат, что не лечат, всё равно зарплату получают.

Словом, у людей виноваты медики, а не прогнившее, не без помощи безалаберных властей, здание. Врачи как могли успокаивали людей, но агрессия нарастала. Именно в это момент к развалюхе – поликлинике подъехал кортеж из двух чёрных машин. Несколько крепких молодых парней выскочили из второй машины и встали около первой. Открылась дверь и перед громкоголосой толпой предстал среднего роста человек, остроносый, немного седой, в кожаной чёрной куртке, подтянутый и очень энергичный. Он, не боясь, проник в самую гущу возмущённых пациентов и, задавая им короткие вопросы, пытался понять, чего они хотят. Валя увидела, что пока этот властный мужчина в куртке разбирался в проблеме, из машины вышел молодой парень. Он внешне был похож на остроносого мужчину. Сразу было понятно, что это сын. Вот где Валентина видела этого молодого человека с платформы «42-й километр». Да, это был он.

Мужчина в куртке встал между толпой и испуганными врачами и произнёс речь. Он представился как Аркадий Крынник. Крынник пообещал немедленно перевести врачей в свой офис и предоставить им целый этаж для осмотра пациентов. Пока не будет восстановлено здание поликлиники, приём будет осуществляться там каждый день. А на восстановление здания он потребует выделение денег из бюджета района и области. Только для этого надо на выборах поддержать его кандидатуру. Потому что только он, утверждал безапелляционно Аркадий Михайлович, знает, что надо делать, и кто во всём виноват. «Ну прямо Герцен, – усмехнулась про себя Валентина, – не меньше. Гигант мысли».

Но воспоминания об этих событиях ушли на второй план, а осталось лишь главное. Валя вспомнила, где видела этого парня. И теперь она была уверена, что это сын Аркадия Крынника.

Уложив Настю спать, Валентина села около телефона. Она смотрела на аппарат и мысленно уговаривала его зазвонить. Ей нужен был совет Леонида. Но телефон молчал. А позвонить сама Валя не могла. Она не знает куда звонить. Знает, что Лёня в Чечне. И всё.

2000 год.

– А дайте ему сумку, и пусть он пройдётся от подъезда к дороге, – прищурив хитрые глаза, попросил Сорин, сосед Крынника с первого этажа. Пенсионер очень ответственно относился к процессу опознания.

Марухину дали большую матерчатую сумку и он несколько раз прошёлся от дверей подъезда до места, где в тот вечер стоял джип Крынника.

– Нет! – Сорин сказал это сначала себе тихо под нос. Затем уже громко и уверенно Куприянову. – Нет, это другой человек.

– Как вы это определили?

– Тот ходил по-другому. И крупнее был он. Шире что ли? – потом немного подумав, добавил, – Мужик тот был, а это парень. Нет. Точно не он.

– Спасибо, Валерий Алексеевич, – поблагодарил старика Василий. – Будем искать мужика.

Юру отпустили. Никакой полезной информации он следствию не сообщил. Его алиби ещё надо было проверить, но главное, что дотошный сосед Юру не признал. «Мимо, – думал Куприянов, – здесь точно будет мимо. Может быть, Марухин в чём-то и замешан, только не в этом убийстве. Бомжа надо искать. Чую, что это верная дорожка». Василий Иванович, разминая уже потрепанную сигарету, поднялся на площадку, на которой по показаниям соседки и сидел бомж, сел в угол. Он мысленно представил, как вёл себя и что предпринимал бомж, видимо, ожидая Дениса. «А чего это я так решил, что бомж ожидал Крынника? – заспорил сам с собой Куприянов. – А вдруг это была чистая случайность? Он просто сидел в подъезде и никого не ждал. Тут как-то сложились обстоятельства. Какие обстоятельства, Куприянов? Когда Денис приехал с Наташей, бомж сидел на этой площадке. Когда Наташа вышла от Дениса, он уже встретил её на площадке ниже. Нет тут никаких обстоятельств. Ждал он Крынника, ждал. И шарф у девчонки не зря отобрал. Разборки, заказ или месть. Других мотивов я не вижу. Как бы там ни было, здесь только одна дорога. Связи Дениса Крынника и его прошлое. И чем быстрее я это раскопаю, тем лучше. Подъём, Василий Иванович. Живо в отдел. Расселся тут». Куприянов встал и направился к своей серебристой старушке «Жетте».