Рут Ренделл: Заклание волков. Блаженны скудоумные

Будто на Карнаби-стрит, подумал Бэрден, вспомнив недавнюю поездку в Лондон за покупками. В тот раз люди диковинного обличья интересовали супругу инспектора куда больше, чем магазины. И сегодня, вернувшись домой, он непременно скажет ей, что нет нужды тащиться к черту на рога в битком набитом вагоне, когда прямо у порога можно увидеть гораздо более занятное зрелище. Очень скоро даже здешняя сассекская глухомань будет кишеть всевозможными дурачками, с грустью подытожил Бэрден, садясь за свой стол, чтобы прочесть рапорт Дрейтона о краже каких-то высокохудожественных изделий из уотерфордского стекла.

Неплохо, совсем неплохо. Если учесть, что Дрейтон — зеленый юнец, его успехи впечатляют. И тем не менее, в рапорте есть прорехи, упущены важные обстоятельства. Эх, с досадой подумал Бэрден, коли хочешь, чтобы дело было сделано, делай его сам. Инспектор снял с крючка дождевик (пальто свое он сдал в чистку — да и отчего не сдать, если на улице апрель) и спустился вниз.

Несколько последних дней черно-белые шахматные клетки пола покрывали следы грязных башмаков, но нынче утром он был надраен до блеска. Бэрден видел отражение своих начищенных ботинок на сверкающей поверхности. Длинная полукруглая конторка и неудобные ложкообразные стулья из красного пластика казались холодными и неуклюжими. Ветер и сухой воздух влияют даже на облик внутренних помещений.

Задумчиво изучая свое отражение в отполированном кафеле и безвольно уронив костлявые руки, на одном из стульев сидел человек, которого Бэрден видел на улице. Заслышав стук каблуков, он рассеянно поднял глаза и посмотрел на сержанта Кэма, который говорил с кем-то по телефону. Судя по всему, посетитель нуждался в помощи. Первоначальная догадка Бэрдена была неверна: этот человек пришел сюда не затем, чтобы вывезти мусор или починить распределительный щит. Даже не затем, чтобы сбагрить какие-нибудь сомнительные сведения сержанту Мартину из следственного отдела. Похоже, это честный гражданин, попавший в какую-то мелкую передрягу. Интересно, подумал Бэрден, что с ним стряслось? Потерял любимую собаку? Нашел на улице бумажник? У человека было худое бледное лицо, шишковатый лоб, глаза, взгляд который никак не назовешь спокойным и ровным. Как только Кэм положил трубку, посетитель бросился к конторке. Было заметно, что он пребывает в каком-то странном вялом раздражении.

— Да, сэр? — молвил сержант. — Чем могу быть полезен?

— Меня зовут Марголис. Руперт Марголис.

У человека был весьма примечательный голос. Бэрден ожидал услышать местный деревенский кокни, который был бы под стать одежде пришельца, но его правильная речь и замогильный тон удивили инспектора. Назвав свое имя, Марголис выдержал паузу, словно ждал, что оно произведет некое воздействие на сержанта. Он склонил голову набок и молчал, быть может, полагая, что все вокруг тотчас радостно заохают и начнут протягивать ему руки. Но Кэм лишь лениво кивнул своей большой, похожей на медвежью головой. Посетитель тихонько кашлянул и облизал пересохшие губы.

— Я тут подумал, — проговорил он. — Может, вы подскажете мне, как подыскать домработницу.

Итак, речь пойдет не о распределительном щите, не о сведениях, не о бумажнике и даже не о собаке. Этому парню нужно, чтобы кто-нибудь прибрался в доме. Только и всего. Такая вот развязка. Наглядный урок. Не поддавайтесь соблазну сделать очевидное умозаключение. Бэрден усмехнулся себе под нос. Может, парень решил, что тут биржа труда? Или горсправка?

Сержант Кэм редко выходил из себя. Он добродушно улыбнулся, и это, должно быть, воодушевило посетителя. Но Бэрден знал: за улыбкой Кэма прячется философское убеждение в том, что без дурачков род людской не был бы единым и совершенным творением природы.

— Сэр, местное отделение Министерства труда и занятости расположено в пяти минутах ходьбы отсюда. Ступайте по Йорк-стрит, мимо ювелирного магазина Джоя, до гаража «Красная звездочка». А оттуда — рукой подать. Следующий дом. Вероятно, там вам помогут. Вы пробовали дать объявление в местном листке или выставить открытку в витрине у Гровера?

Марголис насупил брови. У него были очень бледные зелено-голубые глаза, похожие на птичьи яйца и усеянные бурыми крапинками.

— Я ничего не смыслю в таких вещах. Для меня все это слишком приземленно, — вяло молвил он, обводя взглядом кричаще-безвкусный интерьер вестибюля. — При обычных обстоятельствах об этом позаботилась бы моя сестра, но во вторник она уехала. Во всяком случае, я так думаю. — Марголис вздохнул и всем телом навалился на конторку. — Час от часу не легче. Похоже, я совсем увяз в грязи.