Рут Ренделл - Заклание волков. Блаженны скудоумные

— А чем он убил Гаса Риковича?

— Бильярдным шаром. Рикович знал о заговоре и догадался, что Мэтта убил лифтер. Он заломил больше трех тысяч, но у лифтера не было денег, и он зазвал Риковича в квартиру, чтобы потолковать, ударил его бильярдным шаром, спрятал тело, вымыл шар и пошел себе работать дальше.

— Где он взял ключ от квартиры?

— Мэтт дал. Чтобы лифтер мог приходить в любое время. Приносить выпивку, играть в карты и так далее.

— Значит, все разъяснилось.

— Да.

— Хорошо. Рад это слышать.

— А как быть с тобой? Говорят, ты все-таки собираешься отдать деньги.

— Я подумывал об этом.

— Но почему?

— В основном — потому что они неправедные. На этих деньгах кровь. Кроме того, я тридцать лет прекрасно обходился без них.

— И кому же все это достанется?

— Мне.

— Как ты сказал?

— Герти мне все объяснила, — втолковал я ему. — Она говорит, что при желании я могу сколько угодно жить прежней жизнью, только гораздо более вольготно. Вместо того, чтобы платить за квартиру, можно купить дом. Тогда уже никто не замостит этот участок под автостоянку. Ну, и так далее.

— Значит, ты оставляешь деньги, — вяло пробормотал он.

— Герти не позволит мне поступить иначе.

(Вообще-то Герти чаще всего выражалась так: «Ты что, спятил? Это же деньги!»)

— И больше не собираешься покупать золотых слитков или мостов?

— Мосты — только в пасть, а слитков — самую малость. Я становлюсь рачительным.

— Но не пуганой вороной.

— Нет, не пуганой. Хочу найти точку равновесия.

— Отрадно слышать. Добрьяк все еще твой поверенный?

— Нет, я отпустил его с миром. Дядя Мэтт нанял Добрьяка, потому что тот жулик, и они ладили. Я уволил его по той же причине.

— Кто у тебя теперь? Я его знаю?

— Конечно. Как облупленного. Прескотт Уилкс.

— Что?!

— Данбар в сердцах уволил его. Вот я и решил: есть человек, который и впрямь радеет за клиента. И нанял Уилкса. Думаю, он справится.

Я принюхался. Из кухни доносился весьма странный и очень неприятный запашок.

— А с Герти ты по той же причине? — спросил Райли.

Я немного обиделся и отчеканил:

— Мы с Герти — хорошие друзья. Она учит меня некоторым премудростям.

— Не сомневаюсь.

— Слушай, Райли, если девушка танцевала в «Канонирском клубе»

Сан-Антонио, это еще не значит, что у нее плохо с нравственностью. Герти…

— Как скажешь, Фред, как скажешь.

— Ну, короче, Герти — это Герти.

— С этим не поспоришь…

— Можно подумать, она — исчадие ада!

Вонища делалась все нестерпимее.

— Кладу трубку, Райли, — объявил я. — Тут творится неладное. Созвонимся позже.

Я бросился на кухню. Навстречу мне, будто ангел преисподней, выскочила Герти в клубах едкого дыма.

— Ой, чур меня! — воскликнул я. — Что такое?

— Это ты мне скажи, негодяй! — отвечала Герти, буравя меня красными глазами.

— Я? Почему я?

— Десять минут назад я начала прогревать духовку, а заглянула туда лишь теперь. Знаешь, что там?

— Воняет, как в аду.

— Я в таких местах не бываю, — заявила Герти. — Но вот что я тебе скажу: в духовке горит библия!

— Горит биб…

И тут перед моими глазами, будто раскрывшийся бутон, предстало во всей красе последнее великое мошенничество. Разумеется, я уже не смогу остановить выплату по тому злополучному чеку. Но, во всяком случае, теперь у нас есть то, без чего ни одно действительно красивое мошенничество обойтись не может.

Изящная концовка.