Ли Чайлд - Джек Ричер, или Заставь меня

– Попробуй еще раз лос-анджелесский номер, – сказал Ричер. – Тот, что на листке бумаги, где говорится про двести смертей.

Чан кивнула – ей отчаянно хотелось что-то делать, – набрала номер и прижала телефон к уху.

На сей раз ей ответили.

– Добрый день, сэр, – проговорила она немного удивленно. – Могу я узнать, с кем разговариваю?

Видимо, ответ был совершенно очевидный, такой же, какой получил Ричер, задав свой предыдущий вопрос: «А кто спрашивает?»

– Меня зовут Мишель Чан, – сказала она, – я частный детектив из Сиэтла. До этого служила в ФБР. В настоящий момент работаю с детективом по имени Кивер. Я полагаю, что, возможно, он с вами связывался. Мы нашли номер вашего телефона в его комнате в мотеле.

Ричер не имел ни малейшего представления, о чем ее собеседник в далеком Лос-Анджелесе спросил дальше, но довольно быстро понял, что Чан попросили произнести имя по буквам, потому что она сказала: «К-и-в-е-р».

Последовала длинная пауза, затем прозвучал ответ, почти наверняка отрицательный, поскольку Чан переспросила:

– Вы уверены?

Дальше состоялся длинный разговор, по большей части монолог собеседника Чан из Лос-Анджелеса, который Джек не слышал, а по выражению лица Мишель можно было придумать тысячи самых разных, противоречащих друг другу сценариев, так что оно нисколько не помогало. У Ричера возникло ощущение, что человек на другом конце изо всех сил старался довести до ее сознания сначала что-то одно, потом другое. Причем очень подробно. Может, он был актером или работал в кино. О чем шла речь, Джек так и не понял, оставил все попытки составить внятное представление о разговоре и стал ждать его окончания.

В конце концов, Чан попрощалась, отключила связь, вздохнула, сделала глоток холодного кофе и только после этого сказала:

– Его зовут Уэствуд. Он журналист из «Лос-Анджелес таймс». На самом деле редактор научного отдела. Как он сам сказал, не самого крупного в издании. Как правило, пишет большие статьи для воскресного номера. Утверждает, что Кивер ему не звонил. У него есть привычка делать сразу после входящих звонков короткие записи в базу данных компьютера – в наше время журналисты вынуждены так поступать, на случай если на газету подадут в суд. Или если они сами решат судиться с газетой. Но имени Кивера нет в его базе, следовательно, он не звонил.

– Этот Уэствуд точно не клиент?

– Он не стал бы скрывать, – покачав головой, ответила Чан. – Я сказала ему, что работаю вместе с Кивером.

– Когда мы нашли листок, ты сказала, что это номер либо клиента, либо независимого помощника, либо источника информации. Таким образом, если Уэствуд не клиент, значит, он одно из оставшихся двух. Возможно, Кивер собирался ему позвонить. После того, как свяжется с тобой. Или, например, отвел тебе роль посредника в разговоре с Уэствудом. В деле, которым он занимался.

– Мы должны принять вероятность того, что этот номер не имеет никакого отношения к Киверу. Листок мог пролежать в номере много месяцев.

– Над чем сейчас работает Уэствуд?

– Длинная статья о происхождении пшеницы. О том, как путем скрещивания ранних сортов появились современные. По мне, так все это глупости. Вроде разговоров: «Мы уже генетически модифицировали это, так давайте пойдем дальше и внесем новые изменения».

– Это важно? Мы только что видели огромные поля пшеницы.

– До конца жизни хватит. Но лично я поддержу адвокатов – записка могла пролежать в номере, например, год. Или два. Любой из пятидесяти постояльцев мог ее там потерять. Или из сотни.

– Насколько трудно получить телефонный номер Уэствуда?

– Зависит от того, насколько давно он его поменял; если номер старый – легко. В наши дни все именно так и работает. Особенно в журналистской среде. Если хорошенько покопаться в Интернете, можно найти все, что угодно. Большинство журналистов это обожает. Таким образом в них рождается ощущение значимости.

Ричер молча допил свой кофе.

– О чем ты думаешь? – спросила Чан.

– Думаю, что адвокаты защиты выиграют дело. Но парочка присяжных не сможет спать спокойно. Потому что существует альтернативная история, такая же убедительная, подумают они в четыре часа ночи. Она начинается с твоего собственного первого рассуждения о чокнутом парне с наличкой или выписанным от руки чеком, который отправился в безумный квест, потому что пшеница намеревается прикончить двести человек. Или что-нибудь в таком же духе. И, чтобы получить доказательства, нужно поговорить с журналистом, тоже знающим правду. И что важно – вот его телефонный номер. Что говорит нам кое-что об этом парне. Он нашел его в Интернете, он из тех, кто на такое способен. Мне кажется, записка имеет отношение к тому, что происходит. По крайней мере, данное предположение выглядит разумно. Некое тихое помешательство одинокого безумца, которое не несет в себе никакой угрозы – но неожиданно выясняется, что очень даже несет.