Ричард Пратер - Казнить его дважды

Они тут, на Венере, не носили белья. Да и верхней одежды тоже. Мокрая ткань плотно облепила твердое молодое тело Шерри, а она, похоже, знала, что это прозрачное одеяние действует более возбуждающе, чем просто нагота. Я перевел глаза снова на ее лицо, но это мало мне помогло. Улыбающиеся алые губы девушки выглядели так, будто ее исключили из школы, где учат целоваться. Но не для того, чтобы они оставались без дела.

– О чем это вы думаете? – спросила меня Шерри.

Она все еще улыбалась, будто не зная, в чем дело. А я не спешил объяснить ей. Вместо этого я пробормотал с наигранной глуповатостью:

– Да так... всякие мысли. Они приходят ко мне, когда я думаю.

– Как умно! – фыркнула девушка.

– Вы очень добры. И проницательны. И великолепны...

Шерри зарделась то ли от моего комплимента, то ли оттого, что заметила, как мои глаза обшаривали ее тело. Она попыталась прикрыться руками, но у нее просто не хватало рук.

– Ну ладно, – сказала она. – Мне надо переодеться.

– Переодеться? – ухмыльнулся я.

– Сменить эту мокрую ткань, – пояснила Шерри. – Надеть что-нибудь сухое.

– Ну конечно. Вы ведь не собираетесь снова надеть что-то мокрое? А у вас найдется что-нибудь такое, чтобы я мог...

– Снова пялить на меня глаза? Нет, не найдется, – отрезала девушка.

– Ну, я все-таки попробую, – пообещал я. – А откуда вы знаете, что я глазел?

– Потому что вы все время это делали. Ну, пока. Увидимся позже, Шелл.

И она пошла по склонам холма к автостоянке. Да, именно к автостоянке. Там-то и было ее место для переодевания. Ее автомобиль как раз и служил для этой цели. Вы, конечно, слышали о кинопродюсерах, которые не жалеют денег для того, чтобы его люди чувствовали, что о них заботятся, и были довольны и счастливы. Джереми Слэйд был не таков.

Хотя не стоило бы уж так обвинять Слэйда. Он работал при очень напряженном и совсем не блестящем бюджете. Больше того, у него были серьезные денежные затруднения. Дело в том, что на съемках "Призрака липкой Мрази" одна из его героинь не смогла целых две или три недели участвовать в работе группы, и он оказался на грани банкротства. Но все-таки Джереми Слэйду удалось где-то достать средства и продолжить работу. И теперь казалось, что он не только сумеет спасти этот фильм, но еще и заработает кучу денег.

Автостоянка располагалась не очень далеко от места съемок последней сцены, и я, естественно, смотрел вслед удалявшейся Шерри. И тут услышал крики Фрэя.

Там, на площадке, царила полная суматоха: сновали операторы, передвигались камеры, рефлекторы, электрические кабели, стрелы для микрофонов. Там устанавливали два мощных прожектора. И вдруг, как по мановению волшебной палочки, все успокоилось и замерло. Это была подготовительная работа, которая проводилась хорошо тренированным и опытным штатом.

– Отлично, все замолчали! – кричал Фрей. – Тихо! Черт побери, мы же здесь снимаем кино! Молчать!

Звезда, Наташа Антуанетт, стояла немного в сторонке и читала газету. Я продвинулся вперед и занял позицию в нескольких шагах за спиной продюсера. Слэйд стоял возле него, а Наташа была слева от меня. Я заметил, что она немного покачнулась, словно тонкое деревцо под порывом ветра.

– По местам! – приказал Фрэй. – Начинаем. Наташа? Где Наташа, черт побери!

Девушка читала что-то на первой полосе газеты, скорее всего колонку справа. Она не спеша послюнявила палец и собралась перевернуть страницу. Но не успела. Вместо этого она упала в обморок.

Это я так подумал, что она потеряла сознание. По крайней мере, она рухнула словно подкошенная. Это было так близко от меня, что я слышал глухой стук, с которым ее голова ударилась о землю. Звук напоминал хлопок в ладоши. Девушка лежала неподвижно.

Она-то лежала тихо, но вокруг нее вдруг образовалось всеобщее движение. Примерно с полдюжины мужчин одновременно бросились к ней. Джереми Слэйд первым подбежал к распростертой на земле Наташе. Потом, прямо за ним, подскочил Эд Хауэлл и, наконец, Уолтер Фрэй. А уж за ними и я. Потому что, может быть, все еще думал о Шерри. Если хотите знать правду, я должен был думать о Шерри. Так или иначе, но я не был так бдителен, как обычно. Когда я подбежал к Наташе, ее ресницы затрепетали и уголки рта чуть дернулись, будто девушка пыталась улыбнуться. Но я видел людей, которым стреляли в живот, и у них появлялась такая же гримаса, но это вовсе не было улыбкой. Да и, кроме того, Наташа все еще была без сознания и только начала возвращаться в наш мир.