Ричард Пратер - Казнить его дважды

Он не показался мне таким уж стареньким.

– Ну хорошо. Вы – мистер Скотт, верно? Шелл Скотт?

Прижав язык к передним зубам, я просвистел:

– Тьюи-и-и-уи-и-о-о-о.

Я ничего такого не хотел этим сказать. Откровенно говоря, я даже не понял, что свищу. Я на самом деле даже не знал, что умею так свистеть.

– Так вы – мистер Скотт, не так ли?

Я снова присвистнул.

Нам с постановщиком картины Джереми Слэйдом следовало держаться вместе, он бы мне чирикал, а я бы отвечал, присвистывая. Мы могли бы даже построить гнездо. Но наконец я все-таки отыскал свой язык. Он оказался тут же, прямо за передними зубами.

– Д-д-д-да, – ответил я ей.

– Не будете ли любезны войти в дом? – пригласила Вивиан.

– Наверняка я не собираюсь стоять здесь снаружи.

Она повернулась ко мне спиной и пошла вперед, а я неуклюже последовал за ней, натолкнулся на дверной косяк и все задевал локтями.

Ребята, спокойно. Не делайте поспешного вывода, что старика Скотта так легко заставить потерять голову или что-то в этом роде.

Но вы посмотрели бы на эту крупную, грудастую, цветущую женщину, которая стоит в дверях и вздыхает: "Ох-х-х-х-х-х, хм-м, м-м-м-м" – и делает всякие другие вещи. В том самом пеньюаре, о котором она говорила. А вообще-то о нем едва ли стоило говорить. Кстати, он был такого же цвета, как и ее кожа. То есть сквозь ткань видна была ее кожа такого же цвета. Женщина сказала, что выскочила из кровати и накинула пеньюар, а значит, она лежала обнаженной. Хотя я не понимаю, почему это кто-то мог назвать "обнаженной". Она никогда не казалась мне чересчур обнаженной.

Вот такие мысли крутились в моей голове. Все время, пока мы шли в гостиную. Она постучала по стулу, давая мне знать, что я могу сесть на него, а сама прошла к длинному низкому дивану, на котором лежали по меньшей мере с дюжину покрытых атласом подушек всех цветов радуги. Она не села на него, а развалилась, словно Клеопатра перед Антонием. Когда она вытянула ноги, удобно устроив их на подушках, расправила свою кожу – то есть пеньюар цвета ее кожи, – откинулась назад, устроилась поудобнее, то сказала:

– Я не могла бы переодеться во что-нибудь более подходящее хозяйке дома, если у вас есть время?

– Беби, у меня не найдется столько времени, – охладил ее пыл я.

– Ну ладно, хэлло. Зачем вы хотели меня видеть, мистер Скотт? – спросила она.

– Шелл.

– Вы хотели видеть меня по поводу Шелла?

– Шелл – это я.

– Вы хотите видеть меня по поводу вас самих? – удивилась красотка.

– Ух. Не думал об этом до того, как пришел сюда. Я хотел видеть вас по поводу кого-то еще, – пояснил я.

– Кого-то другого? Что это значит, мистер Скотт?

– Шелл. Это мое имя. Зовите меня Шелл.

– Очень хорошо, Шелл, – повторила женщина.

Так мы и сидели. Секунды уходили. Время – драгоценное время – проходило. Иногда бывает трудно перейти прямо к делу. И вы должны это понять, верно? Я подвинул свой стул поближе к дивану, похожему на барку Антония, на которой плыла Клеопатра. Я мог себе представить, как ветер играет ее волосами. Темнокожие рабы налегают на коричневые весла. Девушки танцуют и разбрасывают вокруг розовые лепестки. Вы даже будете удивлены, узнав, что я себе это представил. А секунды все летели.

– О, я вспомнила, – сказала Вивиан.

– Что, черт побери, вы можете вспомнить? Я только что об этом думал.

– Что вы только что сказали. Вы сказали, что хотите видеть меня, чтобы поговорить о ком-то еще. Вы не можете вспомнить?

– Немного погодя, – пробормотал я.

– Ну ладно, тогда поговорим о чем-нибудь другом. Так вот. Почему я легла вздремнуть – обычно я так не делаю, – но сегодня во второй половине дня здесь была такая суматоха, выстрелы, пули, мужчину убили практически у моей двери. Вы что-нибудь об этом слышали?

– Я был... одним из тех, кто первым узнал об этом.

– Ну, не ужасно ли это? Это против законов Беверли-Хиллз.

– Ну конечно, – согласился я. – Я так понимаю, вы не выглядывали наружу, чтобы увидеть все это возбуждение, людей, кровь... и все такое.

– О боже, конечно нет! – воскликнула женщина. – Я не люблю смотреть на подобные вещи.

– Вы, дорогая, правы.

– Но я слышала все от моей соседки. Один ужасный мужчина убил другого ужасного мужчину. Он стоял над ним и с диким видом стрелял в него.

– Пыхтел, сопел и вытаскивал пучки волос из его ушей, – зловеще добавил я.

– Об этом я не слышала, – проговорила Вивиан.

– Дайте вашей соседке немного больше времени, – посоветовал я.

– Она играла в бридж. И этот ужасный человек...