Ричард Пратер - Рукопись Чейма

– Согласен, вы были любезны, – сказал Барр. – А теперь уматывайте. Ходят тут всякие, портят только настроение. Вам этого не понять. Я и в перерывах не должен выходить из образа.

– А чтобы войти в образ, вам требуется накостылять трем-четырем типам? Или пяти?

У него снова угрожающе заходили желваки.

– Вам лучше не появляться здесь, Скотт. Не раздражайте меня. А то увидите, что я говорю серьезно.

– Спасибо, что уделили мне время, – сказал я. – Увижу вас в картине.

Он смерил меня взглядом и отошел.

Ассистент режиссера потребовал тишины, а затем раздались команды: "Включить камеры... Быстрее... Начали!"

Тем временем я отыскал Лусиллу Мендес. У нее было около часа свободного времени до начала сцены, где ее должны были изнасиловать двое бандитов. Съемки этого эпизода, наверное, займут все утро и часть дня. А пока она сидела за длинным столом под парусиновым тентом и пила кофе.

Лусилла оказалась миловидной мексиканкой с нежным ртом, горящими как угли глазами и черными волосами. Я представился и сказал, что меня направила к ней Хейзл.

– А, Хейзл! Она много о вас рассказывала, мистер Скотт.

– Много? Тогда зовите меня просто Шелл, идет? – Она сверкнула белыми зубами и кивнула. – Я хочу узнать, что произошло между Джелликоу и Уорреном Барром. Хейзл говорила, что после разговора с ним Барр вроде был расстроен.

– Еще как! Они поговорили в сторонке, и мистер Джелликоу ушел. А мистер Барр, когда вернулся на площадку, все хмурился, подавал реплики невпопад, забывал текст. Казалось, его одолевают какие-то неприятные мысли. Так продолжалось с полчаса. Все заметили, что он был не в себе.

– А вы не знаете, о чем они говорили?

Лусилла покачала головой:

– Они далеко стояли.

– Барр ничего не говорил?

– Нет.

– Они не скандалили?

– Нет, просто разговаривали. Мистер Барр, вы знаете, человек несдержанный. Один раз он сжал кулаки и готов был броситься на мистера Джелликоу. Но все обошлось. – Лусилла замолчала, а потом добавила: – Правда, как-то он ему все-таки влепил.

– Барр влепил Джелликоу?

– Ой, да еще как! Тот полчаса не мог очухаться. Пластом лежал.

– Это было в пятницу?

Лусилла удивленно раскрыла глаза:

– Нет, давно. Года три, может, тому назад.

– И вы видели, как это произошло?

– И я, и еще добрая сотня людей. Это случилось, когда на студии "Премьер" снимали фильм "Любовницы Джесса Джеймса". Мистер Чейм тогда был еще там боссом. Мистер Барр исполнял роль главного героя – Джесса Джеймса. И вот в присутствии всех участвовавших в съемках мистер Джелликоу стал отчитывать Барра.

– Что, наорал на него?

– Ну да. Мистер Барр... ведь он иногда выпивает. Несколько раз приходил на съемки навеселе. Мистер Джелликоу сказал, что больше этого не потерпит, потому что картина обходится слишком дорого. Говорил он резко. А мистер Барр все больше и больше злился и вдруг как ударит его! И ушел с площадки.

– А Джелликоу что?

– Он просто лежал пластом.

– А когда пришел в себя?

– Встал, подержался руками за лицо, потом оглядел всех и ушел.

Забавная девчонка была эта крошка Лусилла Мендес! Но меня ждала работа. И работы этой было невпроворот. Надо было вкалывать. И прежде всего, ехать к Сильвии Ардент.

Я встал:

– Спасибо, Лусилла. Вы мне здорово помогли.

Она улыбнулась. А я пошел тянуть свою лямку.

Как мне доложила Хейзл, Сильвия Ардент была сегодня свободна и предположительно находилась дома.

Жила она в одном из шестикомнатных вигвамов, сдаваемых за полторы тысячи долларов в месяц, на территории всемирно известного "Индейского ранчо", в сотне ярдов от улочки с поэтическим названием Лесная тропа. Место это находилось к северу от границы, разделявшей Беверли-Хиллз и Бель-Эйр. Каждый вигвам имел свое название: "Ирокез", "Могаук", "Апач", "Сиу" и другие столь же выразительные. В основном здании отеля помещения именовались еще более экзотично: "Столовая буйвола", бар "Последнее прибежище Кастера" [1].

Вскоре после полудня я уже стоял перед вигвамом "Кри" и нажимал на черный железный наконечник стрелы, который выполнял роль кнопки звонка, о чем я не сразу догадался.

В ожидании дальнейших волнующих событий я мысленно перебрал в памяти все, что мне было известно о мисс Ардент. Она, кажется, начинала свою карьеру как модель. Я хорошо помнил то время, когда она впервые предстала перед восторженными взорами публики преимущественно мужского пола.

Она снялась для шестистраничной гармошки-вклейки одного престижного журнала для мужчин, который молниеносно приобрел еще большую популярность. Позировала она в тени яблонь. На ней были лишь облегающие светло-голубые, закатанные до колен джинсы, открывавшие стройные ноги. Она стояла на цыпочках и тянулась за сочным красным яблоком. Солнечные блики играли на ее юном цветущем лице и полунагой фигуре. И только на одну ослепительно белую обнаженную грудь падал яркий сноп солнечного света.