Инесса Давыдова - Генезис

Что тут скажешь? Причин было много, но главная: терпеть не могу, когда мной манипулируют и тем более считают дурой.

– Передавай привет жене и детям, – я кривлюсь в усмешке, – и, конечно же, несравненной Яфе.

Его лицо вытягивается от изумления. Больше он не пытается меня приструнить. Откидывается на спинку стула и переводит сраженный взгляд на мелькнувшие перед его лицом наручники.

На выходе из конференц-зала чиновник ФСБ поздравляет меня с завершением операции «Протокол-17» и вручает новенький паспорт. Я выполнила взятые на себя обязательства. Наше сотрудничество подошло к концу. Мое внутреннее ощущение можно сравнить с обретением свободы заключенным, просидевшим в неволе десятки лет.

Открываю паспорт и смотрю на новое имя. Теперь я – Амелия Данте.

Ефим Петрович скромно стоит в стороне. Взгляд усталый. Хоть это апофеоз работы его подразделения, он не спешит украшать себя лаврами. Мы обмениваемся кивками. Как жаль, что рядом с ним не стоит его верный ученик. Тот, кто сделал меня сильнее и смелее, укротил моих демонов и научил не прятаться от проблем. Я никогда не забуду и с благодарностью увековечу его напутствия на памятном алтаре.

Восемь месяцев назад

Торможу у подъезда и выскакиваю из джипа. Я бы побежал по лестнице, но это чертов двенадцатый этаж. Заскакиваю в кабину лифта, жму на кнопку «13». Отключаю звук на мобильнике и держу пистолет наизготове. Лифт поднимается медленно, со скрипом, будто перегруженная телега в гору. Наконец-то дверь откатывается, осторожно выглядываю и осматриваюсь. Никого. Еле слышно спускаюсь на этаж ниже. Вроде все чисто. Дверь квартиры приоткрыта, вокруг мертвая тишина. Когда я уезжал, двое конвоиров пялились на кухне в телик, третий дежурил в коридоре перед спальней, а четвертый стоял у входной двери.

Крадучись вхожу в квартиру. Один из группы сопровождения лежит на спине в коридоре. Из горла хлещет кровь, ее так много, что я не сразу понимаю, куда его ранили. Обследую квартиру – остальные комнаты пусты. Убираю пистолет в кобуру, звоню в скорую и только потом докладываю куратору. Петрович кричит, что уже подъезжает к дому.

Зажимаю телоху рану. Тот корчится, хочет что-то сказать. Вместе с брызгами крови вырываются бессвязные звуки. Взвываю от безысходности. Кричу ему, чтобы не отключался.

Мое внимание привлекает красная надпись на зеркале в прихожей: «Я иду за тобой». Под надписью, сделанной помадой, два крыла. Стелла! Она добралась до Алекс. Сыграла как по нотам. Все рассчитала: отвлекла наше внимание на другую цель, нашла шлюз и нанесла точный удар. Если она хоть как-то навредит Алекс – мне конец. По всем фронтам.

Оглядываю еще раз квартиру. Надвигается камнепад сомнений. Не вытанцовывается! А где остальные конвоиры?

Топот ног. Куратор заскакивает в квартиру.

– Жив?!

Кривлюсь, давая понять, что шансов нет. Он склоняется над раненным. Спец почти не дышит, глаза закатил, в горле хлюпает кровь. Пульс слабый. Петрович пытается разглядеть рану. Кивком показываю на зеркало. Он оглядывается и белеет от злости. До этого момента в нас еще теплилась надежда, что мы сможем образумить Стеллу. Но после такого…

В квартиру забегает бригада врачей, лишних вопросов не задают, видать, им в дороге уже мозги пропесочили. Мы с куратором отходим в сторону и наблюдаем за слаженной работой бригады, но всем и так уже понятно, что телох не жилец.

Я выглядываю на лестничную площадку и вижу оцепление. Среди наших мелькают люди Вернера. Зараза! Вот кто мне первым башку снесет.

Трещит рация куратора, кто-то из штабных технарей докладывает:

– Конвой и объект «Эпсилон» обнаружены на Ладожской улице в торговом центре «Караван».

– Не понял. Обнаружены? – я аж подпрыгиваю.

– Дайте команду найти укрытие! – кричит куратор.

– Связи нет. Запеленговали транспорт, проверили уличные камеры наблюдения, они вошли в здание полчаса назад.

– Черт! – Петрович совсем сникает.

Врачи отступили от спеца, собирают оборудование. На наши вопросительные взгляды качают головами. Фиксируют время смерти. Куратор накрывает тело простыней.

– Стелла все еще идет по следу, – рассуждаю вслух, глядя, как на белом куске ткани расползается алое пятно.

Мысленно представляю, как свихнувшаяся бывшая напарница расстреливает мой объект в упор. Капец какой тунец!

Не сговариваясь мы с куратором выскакиваем из квартиры. Ждем лифта, я раз сто ударил по кнопке вызова – как еще палец не сломал! Меня потрясывает, главным образом из-за того, что я мог спасти спеца, применив новейшую разработку «Xstat» – шприц с кровоостанавливающим средством. Разработан американцами специально для огнестрела. Гонялся за ним не один месяц, хотел упаковать службу безопасности по высшему разряду. Но из-за экстренной эвакуации он остался в липецкой квартире, а потом перекочевал на базу.