Анастасия Калько - Детектив на изоляции

– Круто, – восхитилась Тоня. – То есть вы сначала в реале раскрываете преступление, а потом пишете?

– Иногда и так бывает.

– Сорян, – Тоня прислушалась к звукам в парадном, – Яся проснулась. Пора ее кормить. Приятно было познакомиться, – сказала она, исчезая за дверью квартиры.

Наташа проводила ее взглядом и увидела темные корни на затылке. Значит, Серова красится в блондинку и, судя по тому, что затылок прокрашен хуже, делает это самостоятельно. Впрочем, сейчас в таком положении оказались все. Парикмахерские и салоны закрыты. "А вот это удачная шутка, – подумала Наташа, – когда закончится карантин, мы увидим кое-что страшнее коронавируса из-за того, что все салоны красоты и СПА закрыты… Хотя, я вообще не хожу на процедуры и неплохо выгляжу…"

Она вышла во двор и стала ждать Беллу.

*

Белла сгоряча проигнорировала лифт и быстро об этом пожалела. За две недели самоизоляции она успела отвыкнуть от физической активности и на площадке восьмого этажа остановилась, чтобы отдышаться. Сердце гулко стучало о ребра, а злосчастные три килограмма словно превратились в тридцать и давили всей тяжестью. "Никуда не годится, все, с завтрашнего дня тренируюсь на беговой дорожке! Бабушка в 75 лет пешком в Лавру ходила от Адмиралтейства, прадедушка до 90 лет верхом скакал, а я пробежалась по ступенькам и уже язык вывалила!"

Квартира Макаровых была опечатана полицией. На просторной площадке она дальше всех отстояла от лестницы. И это ставило под сомнение слова любопытной соседки с верхнего этажа о том, что Инга едва не ударила ее дверью, когда она просто шла мимо. И еще одно озадачивало в ее показаниях. Свидетельница с восьмого этажа была дородной дамой 69 лет и страдала астмой. И трудно было представить себе, чтобы она поднималась к себе на этаж пешком. "Да она бы и полпути не одолела", – подумала Белла, чувствуя, как тонкая майка под свитером облепила тело.

Она позвонила в дверь квартиры, находящейся над бывшим жильем Макаровых.

Ей ответили не сразу.

– Кто? – недовольный женский голос.

– Адвокатская контора КУНИ, – бойко ответила Белла, – отдел расследований!

Глазок потемнел. Хозяйка квартиры внимательно рассматривала гостью.

– Что еще за отдел? – спросила она.

– Адвокат задержанной Инги Макаровой собирает доказательства защиты, – пояснила Белла, – и для этого держит помощников-экспертов для проведения расследований.

– Документ ваш покажите. Откройте. Ближе поднесите. Да не так близко! Левее! Выше чуть-чуть! Подождите, я позвоню, проверю!

Пока хозяйка звонила и выспрашивала о посетительнице, Белла успела пересчитать все завитушки перил, вспомнить все известные ей ругательства на цыганском языке, которыми часто грешила бабушка, и прикинуть, какое Непростительное заклятие она применила бы к сверхосторожной соседке Инги. Может, Круциатус? Или хватит и Империо?..

– Ноги вытирайте получше, – строго сказала, открывая дверь, крупная рыжеволосая женщина в маске и перчатках. Сквозь тонкую резину просвечивал коричневый лак на коротко остриженных ногтях. – Разувайтесь на коврике, а то занесете в дом уличную грязь… Пальто тоже снимайте, вешайте вот сюда. Бахилы наденьте.

Она взяла с полочки баллон и щедро окатила пальто и ботинки Беллы какой-то жидкостью с едким больничным ароматом.

"Надеюсь, меня она не будет поливать этой отравой?" – поежилась Измайлова.

– Проходите в ванную руки мыть. Вот мыло, в белой бутылочке, бактерицидное, намыливайте хорошенько, минуту.

Мыло тоже крепко пахло больничной дезинфекцией, и Белла даже посочувствовала вирусам: "От этого, наверное, они загибаются в страшных мучениях!".

Хозяйка провела ее на кухню. Двери комнат были плотно закрыты. За первой кто-то заливисто храпел. За второй орал телевизор. Какой-то парень возмущался тем, что властная мать разрушает его счастье и ломает жизнь, а женщина с командирским голосом доказывала, что ему не нужна эта оборванка-детдомовка из провинции. Потом фальшивые голоса бодро завопили о достоинствах нового биойогурта…

Рыжеволосая дама смерила Беллу взглядом:

– И что тут расследовать?.. Ее сразу и арестовали. Грех-то какой на душу взяла, человека жизни лишила. Я, можно сказать, на месте преступления ее поймала. Выбегает чисто ведьма на помеле, взъерошенная, глаза безумные, пакетом мотыляет, а из пакета рукав висит…

– Какой рукав? – спросила Белла.

– От блузки, что дома носила. К почтовым ящикам в ней ходила. Бежевая такая, в клеточку, хорошая кофта, а на груди собачка вышита, эта, ну, мордастенькая, как у Донцовой… Тьфу, что за память: что в Олимпиаду-80 было, помню, а простое слово забыла…