Анастасия Калько - Детектив на изоляции

*

"На ловца и зверь бежит, – подумала Наташа, увидев на площадке у почтовых ящиков в нужном ей парадном стройную девушку в розовом тренировочном костюме. Воинственно сопя, жиличка приклеивала на стену заламинированный лист формата А4 с крупным текстом шрифтом "Ариал Блэк": "Уважаемые соседи! Имейте совесть! У меня маленький ребенок. Прошу соблюдать тишину с 12 до 16 часов и после 21 часа. Ваши ремонты, музыка и топот на лестнице уже задолбали!"

– Доброе утро, – сказала Наташа. – Вы, наверное, Серова Антонина Никитична?

– Доброе утро, – настороженно ответила Серова, судя по внешнему виду, еще не доросшая до отчества. – А что? Вы кто?

– Я независимый эксперт, который помогает адвокатскому расследованию по делу об убийстве в вашем парадном, – Наташа показала ей новенькую "ксиву", которую достал для нее Ефим. Серова внимательно изучила документ и посмотрела на Наташу уже с любопытством:

– Ух ты! – она заправила за ухо волнистую белокурую прядку. – Вы как этот, ну, Шерлок Холмс? Читали книжку? Он там подросток, расследует дела с Ирэн Адлер, и у них вроде любовь. Супер книжка!

"Похоже, о Шерлоке Холмсе она знает только из современных фанфиков и даже не открывала Конан Дойля…"

– Да, вроде того.

– Я Серова… Но меня уже опрашивала полиция. И следователь приходил.

– Я знаю. Но нужно кое-что уточнить.

– А что уточнять? – Антонина подняла на нос кокетливую розовую, в тон костюму, маску. – Убийцу уже арестовали, я видела, как ее уводили в наручниках. Жесть! Нет, ну я знала, что она фифа на понтах, но чтобы такое?

– А что, другие соседи тоже не проявляют сознательность? – кивнула на свежее объявление Наташа.

– Тоже борзые, – закатила умело подкрашенные (это утром-то, на изоляции! – отметила Наташа) глаза Серова, – конченые совсем! По лестнице топают, как слоны, музыку дебильную слушают, дети их все время по лестнице бегают и орут, мячик кидают. Прошу их по-нормальному: у меня ребенку два месяца, ей режим надо соблюдать. Нет, видно, хотят, чтобы по-плохому, – угрожающе засопела юная мать. – Одна дура глухая телик врубает на все парадное, меня уже тошнит от ее любимого Малахова! Коляску на площадке ставлю – пинают и орут, что мешает. Когда в парадное заезжаю, помочь никто не хочет. Машинами своими газуют – видят, что я мимо с ребенком иду, и нарочно газуют! Уроды, блин, а эта была хуже всех, – Серова даже побледнела, вспомнив прошлые обиды. – Является домой за полночь, дверью шваркает, а потом мне претензии предъявляет: ей мой ребенок уснуть не дает. Потому и не дает, что она, дура, малую разбудила! У самой детей нет, вот и не понимает ни фига. Ладно, небось в камере ее жизни научат…

– Кто? Инга Макарова? – уточнила Наташа.

– Ну. И что у нее за работа, с которой ночью приходят? – скривилась Антонина. – Старовата она уже клиентов обслуживать!

Наташа, которая была на три года старше Инги, только усмехнулась. Серова смутилась:

– Ну, я не в том смысле… Но вообще, надо же людей понимать и уважать. А она такая надменная и плевать на всех хотела. И до чего дошла – мужа убила! Ужас, правда?

– Макарова пока только подозреваемая, – напомнила Наташа, – человек считается виновным только после того, как вступит в законную силу судебный приговор…

Она вспомнила, как несколько лет назад ее тоже вот так в первые же дни заклеймили в прессе и интернете такие же серовы, недалекие, но любящие судить и осуждать и убежденные, что они всегда все лучше знают и "раз арестовали, значит, виновата"…

Антонина, не подозревая о ходе ее мыслей, ответила:

– А что? Раз арестовали, значит, было, за что. Я вот хожу, и меня не арестовывают. И вас не арестовывают. И дядю Федю, дворника, тоже. Просто так не посадят!

Видя, что Антонина не видит разницы между арестом преступника и задержанием подозреваемого, Наташа решила не устраивать ей ликбез, а сказала:

– Вы говорили, будто слышали ссору между соседями незадолго до убийства. Не могли бы вы припомнить детали?

По словам Антонины, она накормила дочь и уложила спать. И тут из-за стены раздались возбужденные голоса соседей. Молодая мать прикрыла дверь детской, чтобы шум не побеспокоил Ясю, боясь, что соседи разбудят малышку и ее придется долго убаюкивать. Ссора была дольше, чем обычно. Инга выговаривала мужу из-за какой-то глупой шутки, которые ей давно надоели, и твердила, что муж нарочно старается ее унизить и выставить на посмешище.. Антон отшучивался, сглаживал острые углы, но потом потерял терпение и начал кричать в ответ. Ему тоже надоело то, что жена, временно лишенная своей привычной жизни и светских мероприятий, превратилась в настоящую фурию и совершенно перестала понимать юмор. Была бы она поумнее – не воспринимала бы шутки как попытки ее унизить. Вот у него на работе никто не обижается и даже главврач смеется над его розыгрышами…