Я поняла, что будет дальше.
Обойдя по кругу, сладкий мучитель вынул из кармана две длинные непрозрачные тряпочки. Скорее, ленточки.
– Расслабься. – Одну за другой он отвел мои руки назад за голову, связал их, второй конец ленты закрепил на ободке лузы. – Все будет хорошо.
Растянутая на большом надежном столе, я не сомневалась. Все будет хорошо. Не может быть не хорошо. Главное: сегодня будет хорошо м н е.
Что-что? Муж? При чем здесь муж? В том-то и дело, что он давно ни при чем, и в том, что происходило сейчас, именно его вина. Или… заслуга? Пути Господни неисповедимы.
Голова кружилась. Тело ныло и томилось от предвкушения, мысли расплескивались, как вода в тазу, который несет пьяная от счастья женщина – женщина, которая узнала мир с другой стороны. Обратная сторона медали некрасива лишь для тех, кто туда не заглядывал.
«Красота спасет мир». «Красота требует жертв». «Красота не вечна». Кто задумывался об этом, тот меня поймет, а кто не поймет – и не надо. Каждому свое. Даже неугомонная Танька счастлива, а мне до ее подвигов еще сто лет в плацкарте со всеми остановками.
– Приподними голову.
На глаза легла последняя из повязок.
Мне конец, поняла я. Колюче-влажное касание заставило выгнуться, изо рта вырвался крик, больше похожий на вой. Собственно, это и был вой – единственный на тот момент достойный выразитель чувств.
Для дальнейшего в человеческом языке нет слов. Только эмоциями, только внутренними ощущениями я воспринимала окружающее – как самое лучшее, самое небывалое, самое великое в показавшейся доселе пустой жизни. Музыка грохотала. Губы Олега съедали меня вместе с застывавшим покровом, слизывали его со стягивавшейся, перешедшей в иное измерение кожи, они порхали и околдовывали. Подключились пальцы – они дарили удовольствие там, где наслоения постороннего десерта исчезли. Где десертом была только я.
Что-то скользнуло по телу. Кажется, с меня сняли лишнее. Это правильно. Лишнему нет места в настоящем, оно лишнее, даже когда тоже в шоколаде. Сейчас вся моя жизнь – в шоколаде.
Властное движение перевернуло меня лицом вниз, тело переломилось буквой «г», в живот уперся бортик стола. Ноги достигли земли, а душа – рая. То, что должно случиться, скоро случится, и оно не от слова случка, а от счастливого случая. Когда долго плохо, однажды должно стать хорошо. Жизнь ходит по синусоиде. А еще она играет в детские «классики». Скачок, разворот, перескок…
А еще она играет в прятки. Ты куда спряталась, проказница? Бытие определяет сознание. Хи-хи. Откуда это вылезло? Не вижу ни того, ни другого. Вообще ничего не вижу. Ах да, на глазах – повязка. Олег молодец. Не хочу видеть, хочу только чувствовать. Просто хочу. Просто Олега. Просто напросто. А раньше казалось непросто. Чушь. Бытие, ты тут? Сознание, ау! Куда все подевались?
А вот и оно, мое бытие. Это Олег приблизился вплотную. То, как и чем я его почувствовала, сочетанием глупых букв не передать, это было единение сердец другими местами.
Мужские руки сошлись на моей пояснице. Стиснули. Железные клещи дернули мою талию на себя…
И меня прорвало.
Такого со мной не бывало. Музыка орала громче, но я не отставала: ревела, кричала, вопила, рычала, все во мне рвалось и трескалось, и это было неслыханно. Я проваливалась в безвоздушные дыры ледяного космоса и взмывала, подобно Икару, к расплавлявшему солнцу… чтобы сразу же упасть вновь. Когда мой чудесный рыцарь (рыцарь без страха и упрека – первое с его стороны, второе – с моей) на миг оставлял меня, с досады я рвалась и орала, как недорезанная. Мне было невыносимо без него, он стал частью меня, а я – его Вселенной. Мирозданием, которое сотворил он.
Олег чувствовал мое состояние и появлялся опять – жесткий, жадный, желанный. Мне казалось, что я больше не смогу жить без его ошеломительного присутствия. Вместе мы становились одним. Мне казалось, что я схожу с ума. Чудилось, что каждый из нас раздвоился, нас стало много, и все мы – которые я и которые он – обрели крылья… Я не хотела завершения. Пугающая мысль, что скоро все кончится, что мы перестанем быть о д н и м и должны будем разойтись по унылым домам – эта мысль висела перед глазами огромными буквами как титры в три-дэ фильме. Наверное, именно она, эта безутешная мысль, не давала погрузиться в манившее забытье, не отпускала меня в иллюзию смерти, которая казалась спасением. О спасении молили мои внутренности – но не я.
– Боже… Олег… Что ты со мной делаешь… – вырвалось у меня последнее разумное, что я могла вспомнить.
Читать дальше