Алекс Эсмонт - Фиктивная сделка

***

Через полчаса, когда ворона успела привести в порядок всё своё оперенье и по второму разу пересчитать кривоватые пальцы без одного ногтя на лапах, вниз по улице, в том же направление, что и молодой человек, пронесся внедорожник настолько блестящий, почти зеркальный, что несмотря на бешенную скорость, в его затемненном окне она успела разглядеть и себя, и столб, на котором сидела, и конкурента-ворона с соседней улицы, бесшумно проплывшего у неё за спиной в надежде быть незамеченным.

Несмотря на дикое любопытство, которое всегда вызывали у птицы яркие вещи, ей пришлось сняться с места для очередного выяснения отношений, закончившегося позавчера срывом голоса. Взрыв негодования и на этот раз вылился в пронзительный, но жутко хриплый крик. Не менее хрипло и грубо ей ответили из кустистого сада, через пять домов напротив. Она вздрогнула налету: – Ах, ты уже в трёх соснах от помойки! – и месть не заставила себя ждать…

Двумя красными огоньками вспыхнули круглые глаза старой птицы, как-будто придав ей решимости и ускорение… Два красных огонька замедлили внизу ход машины. Вверх из-под колес взметнулся столб песка и пыли… И хотя одно являлось лишь отражением другого, общее настроение и тон был задан. В воздухе повисло напряжение…

И в тот же миг прозвучал удар могучего колокола с противоположенного берега реки… Город проснулся.

***

Блестящая машина вкатилась по новому настилу во двор, и ажурные ворота плавно закрылись за ней. Из зеркального внедорожника вышел человек. Заметив парня в хламиде и кроссовках, прятавшегося в тени крыльца, он улыбнулся.

– Что за вид?– спросил водитель. – Странная маскировка!

– Вхожу в роль!

– Смотри не заиграйся…..

– Не переживай. Я-то свое дело знаю. И потом, так легче затеряться в столь древнем, проспавшем всемирную эволюцию, городке. Меня примут за своего…

– Не знаю, как насчет всемирной эволюции, но вот в революцию он лепту вложил. И «Аллея героев», его главная артерия, очень красноречиво доказывает это. Здешний народ помнит свое боевое прошлое. Так что не выделывайся и будь начеку. Добавь к эстетике – этику, а к антуражу соответствующее содержание.

Где-то снова ударил колокол.

– Тем более «твои»… уже звонят… – усмехнулся человек из внедорожника, прислушиваясь к нарастающему звону.

– Почему же мои – теперь наши… – отозвался парень.

Приезжий обвел его взглядом и хотел что-то сказать, но громкое карканье за забором отвлекло его от мысли устроить перепалку на улице. Владелец блестящей машины быстро прошёл по дорожки к дому, поднялся на крыльцо и оба исчезли за массивной железной дверью.

***

Побег

Егор начал действовать, планомерно исполняя задуманное. Готовиться к бегству, тщательно маскируя, при этом, замысел, играя роль послушного и прилежного ученика.

Он тихо сидел в стороне, не реагируя на колкие, а зачастую и оскорбительные замечания сверстников. Беспрекословно выполнял любые задания на уроках. Отвечал на вопросы многочисленных анкет, доброжелательно улыбался учителям. С охотой занимался у психолога, рисуя такие насыщенные яркими цветами картинки по разработанной воспитателем методике, что у самого слезы вышибало.

Посещал все «духовные» лекции, игнорируемые большинством одноклассников. Крестился даже на портрет Директора в холе. Давился пищей в столовой, обливаясь уже настоящими, а не наигранными слезами. И… в конце первого месяца пребывания в «заведении» окончательно убедил всех (от педагогов до детей), что вынашивает некие идеи, отличные от их идей, и замыслил нечто нехорошее, подтверждающее, кстати, критическую характеристику, выданную, прежде, его проницательной теткой.

В середине сентября заговорщик находился едва ли не под круглосуточным наблюдением всего персонала Интерната. План побега стоял под угрозой. От огорчения и бессилия подростку хотелось рыдать в голос, чего не случалось с ним лет с девяти. Квалификация надзирателей не подлежала никакому сомнению!

Пачка денег, которую он так крепко сжимал по ночам, успела намокнуть от горячий прикосновений. Егор практически целовал грязные купюры, вдыхая аромат, – ведь это был запах свободы! Он практически не спал, придумывая обходные маневры, запасные варианты. Но мозги, словно вслед за бытом, разом оскудели. Время утекало, а шансов не появлялось.

В двадцатых числах сентября, наконец-то, пришло спасение. Ухищрения дали плоды. Хотя и не совсем те, на которые Егор рассчитывал в начале. Убедительная демонстрация хорошего аппетита, бесстрашное употребление блюд из нехитрого меню, включая супы, отвергавшиеся остальными учениками, привели мальчика… в карантинный блок медсанчасти. Сильнейшие признаки отравления скрутили живот. А когда температура перестала сбиваться в течение двух следующих дней, директор принял волевое решение перебросить подопечного в стационар городской инфекционной больницы.