Нина Третьякова - Перчатки для скворца

– Как? Почему это случилось? Что ты будешь делать? ― моя подруга стала сыпать риторическими вопросами, на которые я не могла ничего ответить, но на последний я ответила, что не знаю, что мне делать, но я подумывала просто пойти домой и провести вечер в тишине. Оля посмотрела на меня и сказала, что живет одна, но сегодня очень не хочет пока оставаться в одиночестве, и я как раз тот человек, который может ее понять, так как мы обе знали Мишу. Это было вполне логично, я просто не знала, что значит «не хочу оставаться в одиночестве» ― что я могу? Я же не могу пойти с ней домой и успокаивать всю ночь, это просто не укладывалось в моей голове, мы не настолько близки. Но я произнесла:

– Хорошо, что ты предлагаешь?

– Давай куда-нибудь сходим, посидим, часик.

– Вдвоем? ― немного испуганно переспросила я, но боялась прозвучать грубо.

– А кого ты хочешь взять? ― переспросила Оля.

Я оглянулась и не нашла кандидата, но все же предложила сказать об этом Костику как лучшему другу Миши, Оля была не против. Костик удивился, но согласился, тем более сейчас мы все были немного пьяны в прямом и переносном смысле одновременно. Шампанское уже давно выветрилось, да и новость отрезвила в два счета, но также сделала наши головы легкими, словно помутневшими, совсем немного, и этого было достаточно для того, чтобы идти на поводу у любых предложений, так как генератор идей умер в каждом, любая мысль казалась выходом из ситуации. Мы еще раз предприняли попытку поинтересоваться у следователей об обстоятельствах происшествия, но те были профессионалами, и мы ушли ни с чем.

Я немного могла еще мыслить, и мне очень не хотелось уезжать куда-нибудь далеко от работы или дома, поэтому я предложила небольшое кафе недалеко от речного вокзала, оттуда я могла вызвать недорогое такси, дождаться маршрутки или же дойти домой минут за десять. Мое предложение было принято, в данных условиях конкуренцию ему ничто не составило.

Была уже половина десятого, обычно в это время улицы довольно спокойны, но сегодня Восьмое марта, отовсюду слышался смех и визг довольных девиц, каждое заведение считало своим долгом крутить романтический шансон, от чего в данных обстоятельствах становилось не по себе. Я шла молча и только подходя к заведению поняла, что остальные прошли весь путь, тоже сохраняя тишину, наверное, у нас всех было такое ощущение: никто не говорил, но в голове было громко, целая толпа мыслей, диалогов, картин, ситуаций, все это затмило реальность на несколько десятков минут.

Мы зашли в «Красный мак», так называлось это довольно злачное заведение, но не настолько, чтоб чувствовалась опасность для жизни; здесь был один-единственный свободный столик, место не у колонок, вроде бы неплохое, атмосфера царила праздничная, Оля смотрелась здесь очень гармонично, в другой ситуации ей бы очень понравилось. Все же мы заняли тот стол, время было уже позднее и искать что-либо другое не хотелось. Мы сделали заказ, Оля и Костик настаивали на водке. Я была согласна, что повод не располагает к изыскам, однако предпочла коньяк, мне показалось, что это почти одно и то же, а Миша, на мой взгляд, это заслуживал. Мои коллеги подумали, что это достаточно странный довод, но не стали докапываться. Более близки мы еще не были никогда, это особенное чувство: мы уже не раз проводили корпоративы, но это все не то, корпоративы почти вынужденные, скорее всего, так положено, а сегодняшний вечер спонтанный, он спровоцирован жизненным поворотом событий, это совершенно другое качество близости, все маски были сняты, все социальные роли отложены на завтра. Нам принесли напитки и мясную нарезку, мы подняли стопки, выпили не чокаясь, какое-то время, думаю, не более десяти секунд никто не поднимал голову, а просто принимал вовнутрь горячую жидкость, стараясь как можно внимательней прочувствовать ощущения, сопровождавшие этот процесс. После это мы переглянулись: странно, неловкости не было, хоть и энтузиазм для бесед тоже отсутствовал. Оля начала первая:

– Как же это, мне не верится, просто не могу в это поверить, и все.

Мы качнули головой в знак согласия.

– Надо бы поговорить с его женой, но я не знаю, в курсе ли она уже, поэтому подожду до завтра, я не смогу первым об этом им сообщить, ― продолжил разговор Костик. Наверное, впервые за четыре года, я услышала от него правильные слова ― все звучало очень разумно, по-мужски и очень человечно. Слова совпадали с мимикой, а это могло быть признаком искренности. Не то чтобы я считала его идиотом или недоразвитым бедолагой, просто он в моем понимании был немного поверхностным и не очень глубоким человеком, общался в основном односложными предложениями, не брал на себя лишнего, хихикал с дружками и в свои тридцать с лишним скорее вел жизнь, подходящую по наполнению тринадцатилетнему мальчику. Сейчас же он был взрослым, а может, сегодняшнее событие сделало его таковым, как знать.