Марина Серова - Развлечения с риском для жизни

– Да, все так, – кивнул Куликов. – Вы правы, не будем терять время. У меня есть дочь, Кристина. Она учится в одиннадцатом классе, в этом году будет поступать в университет. Через пять дней Кристина должна ехать с классом в Санкт-Петербург на неделю. Во время поездки детям будут проводить экскурсии, водить их по музеям и достопримечательностям города. И я хочу, чтобы вы сопровождали мою дочь во время этого путешествия.

– Не думала, что во время школьной поездки родители нанимают для своих детей телохранителя, – заметила я. – Старшеклассники едут одни? Без классного руководителя?

– Конечно же, их будут сопровождать учителя, – возразил Игорь Сергеевич. – С ними едет классный руководитель Жанна Петровна и учитель английского языка Анастасия Юрьевна.

– Тогда зачем вашей дочери нужны мои услуги? – поинтересовалась я. – Или вы боитесь чего-то конкретного? Вашей дочери угрожают? Или на нее кто-то нападал?

– Нет, к счастью, ничего подобного не было, – покачал головой Куликов. – Просто понимаете, Кристина… Она очень необщительная девушка. У нее нет друзей среди одноклассников, да и вообще, она ни с кем из сверстников не общается. Кристина, как бы так сказать, совсем не приспособлена к жизни. Она часто витает в облаках, чересчур рассеянна, про таких говорят «не от мира сего». Она запросто может заблудиться в незнакомом городе или попасть в какую-нибудь неприятную историю. Поэтому я и хочу, чтобы вы проследили, чтоб с моей дочерью ничего не случилось.

– И это все? – удивилась я. – То есть вы просто беспокоитесь за дочь, поэтому хотите, чтобы ее сопровождал телохранитель?

– Можно сказать и так, – пожал плечами Игорь Сергеевич. – К тому же… да нет, это не имеет значения…

– Вы что-то хотели сказать, – я внимательно посмотрела на мужчину.

Тот избегал смотреть мне в глаза. Я нахмурилась.

– Игорь Сергеевич, прошу меня извинить, но я не могу браться за дело, если считаю, что оно не требует услуг телохранителя. Если вашей дочери ничего не угрожает, кроме того, что она может отбиться от группы по причине собственной невнимательности и рассеянности, присутствие возле нее телохранителя-профессионала я считаю лишним. Лучше попросите классного руководителя Кристины или преподавателя английского, чтобы они лучше следили за вашей дочерью.

– Я готов заплатить вам любую сумму, какую назовете, – заявил Куликов. – Важнее всего для меня безопасность моей дочери.

– Понимаю, – кивнула я.

Игорь Сергеевич с надеждой уставился на меня.

Я продолжала:

– В Тарасове есть немало телохранителей, которые согласятся ехать куда угодно и когда угодно за приличный гонорар. Думаю, если вы обратитесь к другому специалисту, то останетесь довольны. Но я не могу согласиться на ваше предложение. Вы ведь хотите, чтобы я ехала в другой город, провела там неделю, шатаясь с толпой старшеклассников по музеям культурной столицы. Конечно, каникулы в Санкт-Петербурге вещь заманчивая, но что, если во время моего «отпуска» кому-то в Тарасове действительно понадобится моя помощь? Смею вас заверить, ко мне обращаются часто, многим людям требуются услуги телохранителя, многим действительно угрожает реальная, а не воображаемая опасность. В то время, пока я буду развлекать вашу дочку, кого-то могут убить по той простой причине, что у человека не было возможности нанять профессионала вроде меня. Не подумайте, что я набиваю себе цену, просто хочу, чтобы вы поняли мою позицию.

– Я все понимаю, – вздохнул Куликов. – Но дело в том, что я не просто беспокоюсь за свою дочь. Боюсь, ей и в самом деле что-то или кто-то угрожает.

– А вот с этого момента поподробнее, – попросила я.

Тем временем официантка принесла наш заказ. Блюда выглядели не просто красиво – они являли собой настоящее произведение кулинарного искусства. Равиоли – итальянские пельмени из макаронных листов с начинкой – пахли так ароматно, что мой рот непроизвольно наполнился слюной.

Однако ни я, ни Куликов к еде не притронулись. Игорь Сергеевич колебался, видимо, не знал, с чего начать свой рассказ, я же ждала, когда он наконец-то поведает мне всю историю.

– Если вы не возражаете, я расскажу немного о нашей семье, – наконец произнес он. – Кристину я воспитываю один – с ее матерью Инной я развелся давно, она укатила за границу с любовником, когда Кристине было два года. Ни разу за все эти годы Инна не позвонила мне и не узнала, как дела у ее дочки. Словом, моя бывшая жена полностью вычеркнула и меня, и Кристину из своей жизни. Я во второй раз так и не женился, воспитывал Кристину как мог… Возможно, я неидеальный отец, возможно, я не смог сделать так, чтобы у моей дочери было счастливое детство, но в этом не моя вина. Увы, мне приходилось и приходится много работать, чтобы Кристина ни в чем не нуждалась, и может, поэтому дочь выросла такой замкнутой и необщительной. У Кристины никогда не было подруг, она не испытывала потребности в общении с другими детьми. И со мной она никогда не откровенничала, не говорила «по душам». Не думайте, что я не пытался наладить отношения с дочерью – я расспрашивал ее про ее учебу, летом брал отпуск, и мы вдвоем с дочкой ездили на море… Но Кристине словно ничего не интересно, кроме ее книг. Она и на курорте, где все загорают, купаются в море, сидела в номере и читала свои книжки. Она словно закрыта в своем непробиваемом панцире, откуда ее вытащить просто невозможно… Не знаю, что у нее творится на душе, о чем она думает, что она хочет от жизни – мне все это неизвестно. Словом, мне пришлось смириться, что Кристина такая, какая есть, и я оставил попытки достучаться до нее и вызвать ее на откровенность.