Джеймс Чейз - Я сам похороню своих мертвецов

Крейл уставился на него:

– Повесилась?

– Да. Сегодня утром я поехал к ней, чтобы поговорить, и обнаружил ее мертвой. Пока еще никто не знает. Рано или поздно ее найдут, но я надеюсь, коронерское расследование к этому времени завершится.

– Кто-нибудь видел тебя там? – с тревогой спросил Крейл.

– Меня видели, когда я поднимался по лестнице. Моя версия такая: я позвонил в дверь, никто не открыл, и я решил, что девушка отправилась на работу.

– А ты уверен, что они были любовниками?

Инглиш выдвинул ящик, вынул фотографию, которую нашел в спальне Мэри Савитт, и толкнул ее на другую сторону стола. Бросил пачку писем на колени Крейлу.

– Вот все доказательства. Если Коррин думает, что может испоганить мне жизнь, рассказывая жалобные небылицы, пусть подумает еще раз. Передай ей, чтобы не выступала, или вся эта грязь попадет в прессу.

Крейл молчал довольно долго, пока читал два или три письма, затем он убрал их в портфель вместе с фотографией.

– Это станет для нее потрясением, Ник, – проговорил он медленно. – Она была от Роя без ума.

Инглиш внимательно смотрел на него суровым взглядом.

– Ей не обязательно знать. Это ты сам решай. Убеди ее не высовываться, если ты так уж настроен пощадить ее чувства.

– Наверное, стоит показать ей эти письма, – предположил Крейл. – Но все равно мне это не нравится.

– Ты не обязан делать эту работу, – сказал Инглиш. – Я всегда смогу нанять другого адвоката, Сэм.

Крейл пожал жирными плечами.

– Да сделаю я все, – сказал он. – Мне не нравится быть таким жестким, как ты, Ник.

– Давай оставим сантименты. Рой написал завещание?

– Да. Он все завещал Коррин. Насколько я понимаю, это куча долгов. У него еще есть банковская ячейка, ключ от нее хранится у меня. Но я пока не нашел времени ее осмотреть, да и, впрочем, сомневаюсь что-нибудь там найти.

– Дай мне знать, что там, прежде чем скажешь Коррин, – попросил Инглиш. – Можно же устроить, чтобы в его банковской ячейке оказался страховой полис. Составь его так, чтобы она получала пару сотен баксов до конца своей жизни. Я оплачу.

Крейл ухмыльнулся.

– И кто тут полон сантиментов? – спросил он, поднимаясь со стула.

– Отправляйся в офис коронера, – коротко бросил Инглиш, – и пусть история прозвучит правдоподобно.

– Я заставлю ее прозвучать правдоподобно, – пообещал Крейл, кивнул на прощанье и пошел через кабинет к двери. – Позвоню тебе сразу, как все закончится.

Примерно через минуту после ухода Крейла Лоис встала из-за своего стола, прошла через приемную к кабинету Инглиша и постучала в дверь, тут же открывая ее. Инглиш холодным угрюмым взглядом сверлил свою сигару. Он поднял голову и слабо кивнул Лоис.

– Входи и садись, – сказал он и, ссутулив массивные плечи, навалился грудью на стол. – В котором часу ты легла сегодня?

Лоис улыбнулась, подвигая стул к столу и усаживаясь.

– После четырех, но я не нуждаюсь в долгом сне.

– Глупости. Конечно нуждаешься. После ланча отправляйся домой и ложись спать.

– Но в самом деле, мистер Инглиш… – начала она.

– Это приказ, – резко прервал он. – Работа может подождать. Ты вечно в работе. Пусть Гарри сделает все, что нужно.

– Гарри тоже был на ногах до утра, – негромко напомнила она. – Все в порядке, мистер Инглиш. Я нисколечко не устала. Мы сейчас подсчитываем доход от вчерашнего боя.

Инглиш запустил пальцы в свои темные волосы и насупился.

– Проклятье! Я и забыл о бое. И сколько мы заработали?

– Гарри принесет вам цифры примерно через полчаса.

– Отлично. Теперь по поводу вчерашнего задания. Что скажешь об обстановке в агентстве?

– Не особенно много, мистер Инглиш. Я просмотрела все папки. Новых дел у агентства не было с августа.

Инглиш нахмурился:

– Ты уверена? Дай-ка подумать, я купил ему бизнес в марте, верно?

– Да, мистер Инглиш. Я обнаружила корреспонденцию, датированную тридцать первым июля, но после этого дня – ничего.

– Чем же он в таком случае занимался последние девять месяцев?

Лоис покачала головой:

– Контора с тем же успехом могла просто закрыться. Никаких входящих, никаких исходящих. По крайней мере, в папках копий писем нет.

Инглиш в задумчивости потер щеку.

– А что с его расследованиями? Он вел записи дел?

– Он провел восемнадцать расследований начиная с апреля и заканчивая концом июля. Двенадцать из них дела о разводах, три случая пропажи людей, а оставшиеся три – слежка мужа за женой и наоборот. Однако с конца июля никаких записей о других делах нет.