Екатерина Русская - Последняя возможность

– Дорогая, ну ты где? – Следующие его слова застряли в горле. В этот момент я поняла, что на этот раз победа осталась за мной и улыбнулась своей маленькой женской игре. Не слова не говоря, он подошел ко мне, на ходу снимая галстук. Молчание было наэлектризовано до предела. Но в этот раз я им упивалась. Встав, я подвела его к кровати и тихонько толкнула. Сняв с него рубашку, стала нежно проводить кусочком льда по его обнаженной груди. Он сразу покрылся мурашками и хрипло засмеялся:

– что… – и замолчал, когда мои губы стали двигаться за холодным таявшим кусочком, согревая…

Поздним вечером, лежа у него на плече, я слушала последние новости. Через своих людей Макс отдал мою фотографию для изготовления паспорта. В течение недели он будет сделан, и тогда начнется игра. Я ждала ее, как не ждала ничего в жизни. Я была заряжена энергией, безумным оптимизмом и верой в нашу победу.

Где-то подсознательно я знала, что Макс в очередной раз использует меня для своих целей, но сейчас не хотелось задумываться над этим. Спрятать голову в песок и погрузиться в дело – то, что сейчас было мне необходимо. Я всегда чувствовала, что Макс не тот человек, который может прожить всю жизнь с одной девушкой, завести детей… И я старалась не думать о нем, как о мужчине, с которым проведу всю жизнь. Хотя это иногда было очень сложно. Сейчас Максу всего тридцать два года, завидный жених, он давно бы выбрал себе молчаливую красотку, умную, здоровую. Она б родила ему детей. Но, есть одно но. Макс не может остановиться. Он вкусил наркотик адреналина и жаждет его теперь, как безумный наркоман. Его жажда победы не преобладает над самим процессом. Но к победе его должна привести борьба разумов с сильным соперником. И в этой игре он, естественно должен выйти победителем. И если честно, я не помню, чтобы Макс хоть раз проиграл. Уверена, что он не захочет променять жизнь, полную эмоций, на спокойную и размеренную семейную. Это не для него, впрочем, как и, наверное, не для меня. Поэтому я рада сегодняшнему моменту и сегодняшней игре. Эти воспоминания останутся навсегда со мной.

Шли длинные дни ожидания. Я привыкала к своей внешности, гуляла по старым, родным и горячо любимым местам. Каждый день мой путь пролегал около развалин дома, в котором я когда-то жила. До сих пор на землю никто не претендовал, и черный скелет дома так и стоял, поднимая во мне всю ту боль, которую казалось я запрятала глубоко внутрь себя, но она как Феликс вернулась ко мне ярким огнем, затрагивая внутренности обжигающей болью. А еще я сходила на кладбище, где похоронены мои родители и младший братик. Сидела прямо на мокрой от только что прошедшего дождя земле, скрестив ноги, положив на ладони свое лицо, и горько плакала. Я просила прощение, за то, что не смогла уберечь, что по моей вине, они оказались убитыми.

Тогда мы с Максом заработали около ста миллионов рублей на запуске вируса для интернета, который украли у очень серьезных людей, заодно под горячую руку прихватив с собой и их базу данных. Я совершила одну единственную, но роковую ошибку и никогда не смогу себе этого простить – запустила вирус с компьютера, который стоял дома, уверенная, что наша система безопасности сможет обойти людей, которые искали анонимного вора.

Спустя пять минут после того, как был скачен файл, мы уже понимали, что на диске оказался не только вирус, это была лишь капля в море. Куда более страшной оказалась информация о слаженной поставке больших партий оружия. Испугавшись не на шутку, мы поспешили ее уничтожить, но вирус уже был запущен. Ребята, у которых мы ее украли, отлично понимали, что взломщик их базы стал носителем очень серьезного компромата. И тогда единственным для них решением стало уничтожение взломщика. В течение двух часов они вышли на компьютер. И когда я отмечала в ресторане победу с Максом с выбиванием пробок шампанского, мой дом с любимыми и родными людьми был взорван.

Макс спас меня от сумасшествия, хотя мог со своими связями положить меня в психушку, накачать наркотиками и успокоиться, но он этого не сделал. Каждый день он проводил со мной, разговаривал и утешал. Устроил шикарные похороны, на которые я не пошла, иначе не смогла бы выдержать этого.

Спустя неделю я продала все имущество, взяла свою долю заработанных такой ценой денег и уехала, но вернулась…

Прошла неделя, и мне тяжело уже было сидеть на месте в молчаливом ожидании. Я ходила по магазинам, гуляла по Невскому и рассматривала людей, спешащих куда-то по своим делам, и мысленно двигала стрелки часов вперед. Было как-то невыносимо грустно, душа требовала действий, но понимание того, что спешить нельзя, останавливало. Всему должно быть свое время. И именно это тяготило.