Владимир Уваров - Мир Маньяка. Книга вторая

– Гулять вечером – очень здорово. Тебе минут двадцать на сборы хватит? – самое смешное, что О обращался не к Миле, а к её сыну.

– Могу прямо сейчас пойти.

– Ты маму-то с собой будешь брать? – и они оба посмотрели на Милу.

– Через сорок минут буду готова, – сказала со смехом девушка. – А ты, мой сынуля, пойдёшь, только если вести себя будешь хорошо – она решила всё же напомнить малышу о том, что она его мама.

Боря просительно посмотрел на своего нового друга.

– У тебя самая лучшая в мире мама, не волнуйся! Жду в саду апельсинов!

Просто замечательный вечер, правда, если не считать того, что парень по имени Максим всё время оказывался неподалёку. Не подходил близко, а всё время находился на расстоянии. Хотя вроде они уже знакомы были. Мог бы и подойти.

Мила не спеша, приводила себя в образ принцессы и попутно размышляла:

– Писатель, однако, интересен не только своей книгой. Как лихо он заставил меня проситься на прогулку с ним. А Боречка за один час в него просто влюбился. Если так дело пойдёт, то я – следующая, – она рассмеялась. Какое же хорошее настроение у неё сегодня! И куда только делось безразличие к миру!

Тёплый южный вечер, мягкое дыхание моря. А ещё запахи. На севере они скупы, а вот южные ароматы обнимают всякого выходящего из помещения. Их много, очень много. И вечер, не жадничая, отдаёт их, создавая удивительную палитру ароматов. Особенно прелестно это после слякотной осени, после грустного дождя, который уже не даёт былой свежести, что летом, а только создаёт промозглость. А тут, на юге то ли осеннее лето, то ли летняя осень. Прелестная теплота.

Вдали плещутся волны, звук, который никогда не надоедает, и от которого не устаёшь. Любой циклический звук, издаваемый механизмом, созданный людьми и продолжающийся достаточно долго, вызовет головную боль или раздражение. Ну, или любой. Во всяком случае – большинство. Звук же моря можно слушать бесконечно…Хотя, вроде, ничего особенного в нём нет. Или есть?

Находиться в такое время в номере можно лишь в одном случае – когда уже нагулялся так, что еле успеваешь раздеться, рухнуть в кровать и сразу же уснуть.

О сидел в апельсиновом садике, пытаясь втянуть в себя как можно больше аромата цветущих апельсинов. И пропитаться им. Сегодня он ничего не писал, а наполнял себя новыми эмоциями и ощущениями. И они вскоре прибыли, в виде мальчика по имени Боренька и его мамы.

– Какая прелесть эта заливная рыба! Именно так. Даже она в такой вечер кажется превосходной! – О встал со стула, на котором так уютно сидел.

– Вас незримо тянет к пище? Так пойдёмте в местную столовку! – Мила была просто обворожительна, как бывают обворожительны только обворожительные особы!

На её лице почти не было макияжа, зато глаза блестели, как две звёздочки, а кожа, уже чуть тронутая южным загаром, приобрела соблазнительную матовость. Достаточно длинное платье было с большим разрезом, в котором то и дело показывалась миниатюрная ножка, как бы играя с глазами наблюдателя в прятки.

Энергия молодости! Ты прекрасна!

Опыт, ты великолепен! Поскольку понимаешь это!

– Что вы, нисколько! – ответил О. – Меня абсолютно зримо тянет погулять с моим новым другом. Думаю, что его мама тоже к нам присоединится.

Мальчик даже выше ростом после таких слов стал. Не очередной взрослый, поучающий на каждом шагу и контролирующий каждое движение, а друг, с которым можно поговорить почти на равных.

– Сверим планы: погуляем возле моря минут сорок и как раз дойдём до какого-нибудь милого ресторанчика, где и устроим ужин. Дотерпим? – предложил О.

Где находится «милый ресторанчик», он, конечно, не знал, ведь, он совсем недавно приехал. Однако, в том, что поблизости обязательно окажется такой, нисколько не сомневался. Ресторанчики здесь были рассыпаны в изобилии.

– Конечно! –выкрикнул мальчик и побежал вперёд, подальше от мамы.

Он всё ждал обычного окрика, призывающего его остановиться. Но его не последовало, и он вернулся назад сам, несколько удивлённый. А затем убежал снова – надо ведь проверить: может, первый раз его проступок просто не заметили. Но и на этот раз его свободу никто не стал ограничивать. Он был безмерно счастлив. Мама рядом, но обычного чрезмерного внимания, которое так его удручало, она ему не оказывала.