Аве Бак - Время шаманов

Вячеслав так настойчив в своём желании усилить Геренста, что я пока подчинюсь. Пусть заведует нашей провинциальной политикой, но под присмотром Эрлика. В конце концов, Бобров в «Дхарме» приглядывает за обоими. Вот только пьёт сверх меры. Как они все мне надоели!

Эрлик сказал мне, что шаман Николай сам нашёл его. Выглядит как бомж и воняет как бомж. Теперь Эрлик ждёт, когда Николай позовёт его идти за бубном. Эрлик уверен, что ничем не выдал себя. Он всегда слишком самонадеян. А я совсем не верю Николаю. Совсем.

Я хочу бросить все, забрать дочь и уехать подальше. Дать ей нормальную, счастливую, обеспеченную жизнь и самому себе позволить стать обычным жизнерадостным человеком. Какая чудесная мечта.

Сегодня Эрлик валялся у меня в ногах и рыдал. Не то рыдал, не то рычал от злости. Николай обманул его. Я предчувствовал такое развитие событий. Я без расспросов вторгся в память Эрлика и сам всё увидел.

Они встретились ночью. Старик разработал план и ждал Эрлика на чердаке. Эрлик исполнял. С ним была росомаха. На чердаке здания они провели жертвоприношение курицы. Это образ перевоплощения шамана в птицу для полёта. Выпилили отверстие в досках и на верёвке спустились в помещение. Николай забрал со стенда бубен, колпак, две палки и положил в мешок. Эрлик выщипнул клок шерсти росомахи и бросил на пол в зале. Николай остановился у какой-то картины и вырвал маленький клок у зверя. Тоже бросил на пол. Долго светил фонариком и разглядывал полотно, пока Эрлик не позвал его. Влезли на чердак. Зверь висел у Эрлика на спине.

На улице за квартал ходу стояла машина Эрлика. Росомаху закрыли в багажнике. Николай, не говоря ни слова, схватил Эрлика руками за шею. Тот не успел ничего понять.

Дальше в памяти Эрлика темнота.

Очнулся с рассветом. Отвёз зверя и явился ко мне. Бубен исчез.

Я накажу Эрлика страшной пыткой. Отныне ему запрещено видеть дочь. И когда я сменю гнев на милость, неизвестно даже мне.

Я найду тебя, шаман Николай! И это будет твой последний день на белом свете.

Политика, политика…. Тенгри…. Этика орды. Молодёжь должна приучиться ценить коллективное выше личного, растворять своё «я» в многоголосом «мы». Этому следует учить день за днём. На этом зиждется власть касты избранных судьбой. Разные тут возможны средства.

Начала ломаться одна моя игрушка. Наверное, я поспешил, не выдержал низкого темпа. Может быть это случай с исчезнувшим бубном сбил меня с толку.

Несколько лет назад я присмотрел одного способного музыканта мальчишку – Арсения Фарагова. Он увлекался этнической музыкой народов Сибири. Писал композиции на основе аутентичных шаманских заклинаний. Очень талантливо. Главное «пипл хавал», то есть молодёжь просто визжала от восторга на его концертиках.

Я занялся его рок-группой «Шаманы космоса». Никто не знал, что я с ним знаком. Я решил, что так будет безопаснее, а он с удовольствием принял такую конспирацию. Мои деньги быстро вывели его в число популярных кассовых групп.

Арсений увлекался восточной мистикой, а я как-то полушутя сказал ему, что я не просто «просветлённый», а более того я – Чакраватин. Мальчишка был в восторге. При встречах, тайных встречах один на один, он называл меня Чакраватином. Не скрою, мне было от этого тепло. По телефону же он обращался ко мне словом Покровитель.

Все шло очень славно. Но когда Арсений за мои деньги зажёгся яркой звездой, собирая толпы по всей стране, его приглядели деятели из фонда «Русский Восток», где председательствовал Вячеслав. Эти сволочи стали подгребать «Шаманов космоса» под себя. Притащили в группу какого-то придурошного индейца, изменили музыкальный стиль. А Вячеслав по телефону хвастался мне, что подобрал супер успешную, но беспризорную группу. Беспризорную! Одно хорошо, значит, Фарагов ни словом не обмолвился про наше знакомство.

В N-ске подыхала община буддистов под руководством некоего Рекунова. Когда-то он был близок с Фараговым. И я, Чакраватин, решил дать этим охломонам второе дыхание, а потом и воспитать их в традициях истинной суровой мистики.

Начал работать с Рекуновым по телефону, поддержал деньгами и через «Дхарму» снял им прекрасное помещение в одном из городских дворцов культуры.

Я готовил Рекунова, что как царь-воин как-то посещу собрание общины. Но реально засвечивать себя не собираюсь.

Меня выбил из колеи звонок Фарагова из Москвы. Он сказал, что стал самостоятельным популярным музыкантом, что очень ценит мою помощь, но теперь может обеспечить себя сам. И в знак дружбы и благодарности он начал писать композицию «Чакраватин», которую посвящает мне. По сути дела, щенок послал меня подальше.