Григорий Шепелев - Улус Джучи

– Нет, моя ненаглядная. Уверяю, это не так. Я, наоборот, считаю вас умной девушкой. Очень умной. И если в этом я не ошибся, то вы признаете, что я прав во всём остальном.

Малявка стала беситься – пока, конечно, без внешних признаков.

– О какой войне идёт речь? – спросила она, – может быть, о той, которая вспыхнет, как только я разболтаю, где зарыт гроб с телом Чингисхана?

– Конечно, нет. Та война уже никого не исправит. В ней все сгорят. Я имел в виду одну из локальных войн, которые мы увидим в большом количестве уже скоро. Если минувший, двадцатый век забрал в военных конфликтах не меньше ста миллионов жизней, то в нынешнем, двадцать первом, будут принесены в жертву миллиарды.

– Это вам ангелы рассказали?

– Довольно глупый вопрос. Вам следовало бы знать, если вы историк, что каждый новый век превосходит кровопролитием предыдущий. Подумайте и признайте, что это так.

Малявка подумала – но о том, что вот ей опять велели признать какую-то чушь. С целью увильнуть от этого дела, она спросила:

– Святой отец, а мы с вами в шахматы играть будем?

Этот вопрос удивил священника, и одна из его бровей немного приподнялась. Глаз под ней раскрылся маленько шире. И Ариана смогла заметить на нём красные прожилки. Сосуды были на грани. Видимо, священнослужитель всю ночь читал.

– Вы мне предлагаете поиграть с вами в шахматами? – спросил он, – это вы серьёзно?

– А почему бы и нет?

– Какое-то странное предложение!

– Почему? Помните – когда д’Артаньян пришёл к кардиналу, они уселись за стол, похожий на этот, и начали играть в шахматы.

Бровь священника опустилась.

– Это происходило в дурацком советском фильме, – возразил он, – в романе такого нет.

– Да, да, понимаю, вам время дорого. Ну, тогда говорите прямо, святой отец, какую ещё лапшу вы мне собираетесь вешать на уши, чтобы я рассказала вам, где могила с золотым гробом? На вашем месте я бы не постеснялась на основании Библии доказать, что если как следует окропить могилу святой водой – проклятие не сработает, и войны никакой не будет. Я, вообще, с большим уважением отношусь к религии, так что вам – карты в руки. Я вас внимательно слушаю.

– А пожалуй, вы правы.

Эта спокойно произнесённая фраза заставила Ариану вытаращить глаза. Именно такими глазами она следила, как собеседник, выдвинув верхний ящик стола, достал из него шахматную доску, как разложил её на столе и стал расставлять фигуры.

– Вы будете играть белыми, – сказал он, – хоть вы и разрядница, а я – самый обыкновенный любитель, предоставляю вам право первого хода.

– Благодарю, – только и сказала Малявка. Когда священник выстроил обе армии и взглянул на неё насмешливо-выжидательно, она также вскинула на него глаза и осведомилась:

– На что мы будем играть? На золотой гроб?

– Конечно же, нет. Откуда вам знать, где он? Всё это – вздор. Давайте условимся: если вы проиграете, то уйдёте. Сразу.

Священник говорил тихо, внятно, серьёзно. Но у Малявки, как говорится, возникло чувство, что кто-то из них двоих тронулся умом. Она слабо улыбнулась.

– Уйду? Куда?

– Куда захотите. Но только сразу. У меня нет свободного времени.

– Ладно, ладно! А если выиграю?

– Тогда мы с вами сыграем вторую партию, чтоб я смог взять реванш. Если вы опять победите, я дам вам немного денег, и вы домой поедете на такси.

– А Аля и Лена?

– Они уберутся с вами. Иначе я не согласен.

Малявка стала от злости опять краснеть.

– Имейте в виду, – сказала она, – мы сразу пойдём в полицию! Или даже в прокуратуру.

– Если по поводу Ариан и Жанн, то напрасный труд это будет ввиду отсутствия доказательств. А если в связи с побоями, то тем более. Ну так что, приступим к игре?

– Охотно.

И Ариана двинула пешку. Она была взбешена. Не Малявка. Пешка. Ей было яснее ясного, что её двигают на смерть. Но что с этих пешек взять? Солдатня! Два белых коня также неохотно пустились вскачь. Но что с коней взять? Лошади есть лошади. Вот ладьи, ферзь и офицеры – иное дело. Они вели себя героически. Они знали, что их отправили воевать ради миролюбия.

– Мат, – брезгливо сказал священник спустя несколько минут, ферзём преградив королю Малявки последний путь к отступлению, – на четырнадцатом ходу. Пошла к чёрту, дрянь!

– А мой телефон? – спросила Малявка. Священник выдвинул третий ящик сверху и торопливо переложил из него на стол три сотовых телефона.

– Бери это барахло и быстренько выметайся отсюда! Быстренько, а не то получишь пинка!