Кирилл Казанцев - Ловушка для тигра

Максим бегом пересек открытое освещенное пространство, добрался до стены, прижался к ней спиной. И боком, очень тихо, направился к двери, взялся за ручку, осторожно повернул ее. Дверь открылась тихо и легко, Максим шагнул в теплый полумрак, осмотрелся по сторонам. Это оказалась то ли прачечная, то ли кладовка, то ли то и другое сразу — огромные бойлеры, две стиральные машины, гладильные доски, шкафы по стенам. И две двери — впереди и позади, очень удобно. В помещении пусто, только из-за второй, неплотно прикрытой двери, доносятся звуки шагов. Кто-то торопливо приближался к подсобке, толкнул дверь, вошел в комнату. И повернулся к Максиму спиной. Тот одной рукой зажал охраннику рот, второй несколько раз ударил его ножом в поясницу. Охранник даже не попытался заорать или сопротивляться, он просто не успел понять, что произошло. Максим аккуратно уложил труп на кафельный пол, обыскал убитого, и еще один пистолет сменил хозяина. Максим сжал рукоять ножа в кулаке, прислушался к могильной тишине дома, потом глянул мельком на часы — без четверти двенадцать.

— К вам пришел Дед Мороз, он подарки вам принес, — пробормотал Максим себе под нос, потянул за ручку на себя дверь прачечной, выглянул наружу. Осмотрелся в скупо освещенном коридоре, проверил две двери слева — санузел и сауна. Оба помещения были пусты, и Максим двинулся дальше. Прошел две смежные темные комнаты, осмотрел их, вернулся назад, направился в холл, в огромное гулкое прохладное помещение. Прошел через просторную, как спортивный зал, кухню и гостиную, остановился перед лестницей, ведущей на второй этаж. И успел отступить в густую тень за ней — сверху спускались сразу двое. Они не переговаривались между собой, шли молча и умерли так же — в тишине и неведении. Максим оттащил тела охранников к дальней стене, обыскал, добычу — два пистолета и нож — рассовал по карманам. И взбежал по широким каменным ступеням наверх. Дверь направо — гардеробная, там никого, налево — санузел, тоже пустой. Еще две огромных спальни тоже больше напоминают склепы — холод, безмолвие и тишина. Просто дом с привидениями какой-то, того и гляди — просочится сквозь стену бледная тень в длинных одеждах и завоет жалобно.

Максим вернулся в коридор, заглянул в следующую дверь. То же самое — тишина и покой. Дальше в сумрак уходил бесконечный коридор со множеством дверей. Нет, так дело не пойдет, по этому замку можно метаться до рассвета. Надо найти кого-нибудь, не может быть, чтобы такую важную персону охраняло всего пять человек и два пса. И в живых, как на грех, уже никого не осталось, но кто ж знал, что от армии горца останется лишь жалкий огрызок. Неудивительно, что тут уже и гранаты взрываются, и «растяжки» ставят. Свои, конечно, перекупленные конкурентами, больше некому. Но «куратор» еще сопротивляется, огрызается, хоть уже и из последних сил. И не торопится отдавать лакомые куски недвижимости в центре Москвы, бьется за каждый рубль с квадратного сантиметра элитных площадей. Максим подошел к следующему лестничному пролету, перепрыгнул сразу через две ступеньки и тут же бросился назад. Сверху кто-то спускался, топал тяжело и что-то то ли стонал, то ли подвывал себе под нос. На охранника не похоже, скорее прислуга. Максим отступил в сторону, замер в темноте, посмотрел наверх. С третьего этажа еле-еле, мелкими шажками спускалось нечто — бесформенное и короткое, закутанное снизу доверху в черные тряпки. Спускалось оно боком, нащупывало носком ноги следующую ступеньку и падало на нее всем немаленьким весом. И скулило-бормотало не переставая. Максим не стал дожидаться, пока черная ноющая тень подойдет поближе, вышел из укрытия и рванул ей навстречу. И рассмотрел в темноте бледное лицо с расширенными зрачками глаз, кривой нос, утонувший в опухших обвисших щеках. То ли родственница «куратора», то ли домработница — какая разница. Уж она-то точно знает, где найти хозяина этой гробницы. И проводит к нему гостя.

Тетка взвизгнула придушенно, шарахнулась назад, но тут же оступилась и всей тушей грохнулась назад, на ступени. Максим схватил страшилище за руку, рванул на себя, заставляя подняться. И поднес к лицу старухи нож — все молча, не говоря ни слова. Бабища не сводила с оружия взгляда и тоже молчала, поскуливала только тонко, как щенок. Совсем маленький, еще подросток, с белыми лапами и лбом. Но тот хоть вел себя отважно, бросался на незнакомца, защищая хозяев и дом, а эта быстро-быстро закивала головой, услышав приглушенное: «К хозяину веди». И засеменила впереди, услужливо оглядываясь. Максим двинулся следом за старухой по длинному коридору, шел мимо дверей, проходил через залы. Везде тихо и пусто, дом вымер, и живых в нем оставались только трое. Миновали еще один зал с огромной многоярусной люстрой и гигантскими вазами в углах, вошли в следующий коридор, свернули направо. Тетка остановилась перед белой с позолотой дверью, попыталась повернуть голову на жирной короткой шее, но не успела. Два удара ножом под лопатку, и Максим переступил через труп убитой, взялся за резную позолоченную ручку двери, потянул ее на себя, шагнул вперед. И остановился на пороге кабинета — у стены большой стол, тяжелые, с высокими спинками стулья, окно занавешено плотными шторами, вплетенные в ткань золотые нити поблескивают в отблесках пламени из камина. Рядом с ажурной решеткой инвалидное кресло, в нем сидит человек. Он то ли спит, то ли читает, голова и плечи опущены, руки не двигаются. Максим двинулся по мягкому ковру вперед, остановился с правой стороны от калеки. Тот не реагировал, смотрел прямо перед собой на огонь и не видел вошедшего в комнату человека или делал вид. Но молчал, не двигался и головы не поворачивал.