Джеймс Чейз - Поверишь этому - поверишь всему. Запомни мои слова (рассказы)

Как страшно и больно было слышать это от женщины, которую ты столько лет обожал и боготворил и которая до сих пор живет в твоей душе.

Я сидел, слушая шум урагана, и понимал, что жизнь моя закончилась.

— Эй, парень, проснись.

Скрипучий голос Гацетти заставил меня поднять голову.

Он стоял рядом, и на его губах змеилась улыбка.

Я вздрогнул:

— Убирайся отсюда!

— Вставай, парень. Пора спать. Чтоб я потом знал, где тебя искать. Вперед.

Угроза, прозвучавшая в его голосе, заставила меня встать. Когда мы поднимались по лестнице, я увидел Видаля с фонарем в руке. Я вопросительно посмотрел на него.

В его маленьких блестящих глазках было что-то зловещее, отчего меня бросило в дрожь. Внезапно ощущение опасности овладело мною, когда Гацетти распахнул дверь моей комнаты.

Что-то должно было случиться, предчувствие было слишком сильным…

Стальные пальцы сжали мою руку, словно клещи, а плечо Гацетти, твердое, как бетонная колонна, уперлось в грудь. В следующий момент он сильно толкнул меня, и я влетел в комнату.

Дверь захлопнулась.

Я ощупью нашел кровать и повалился на нее. Темнота была непроницаемой, а кругом все выло, стонало и громыхало.

Что-то должно было произойти, и я не мог этого предотвратить. Вцепившись пальцами в матрац, я напряженно вслушивался в темноту.

Вдруг в злобном реве урагана я различил слабый крик. Его сразу же заглушил раскат грома, но я не мог ошибиться — это был женский крик!

Вскочив, я подбежал к двери и схватился за ручку. Она не поддалась. Я был заперт!

И снова послышался крик.

Да, теперь уже сомнений не было — кричала Вал.

Я бешено заколотил по двери кулаками, но звуки моих ударов тонули в шуме урагана.

Затем вдруг моя дверь вздрогнула, словно под напором ветра, и я понял, что открылся чердачный люк.

— Вал!

Я бил в дверь как сумасшедший, но она стояла словно скала. Затем ветер стих — видимо, закрыли люк. Я припал к замочной скважине, прислушиваясь. У меня внутри словно что-то оборвалось. Я бросился на кровать лицом вниз.

Да, теперь все ясно. Гацетти вытолкнул Вал на крышу. Так же, как Дайер Видаля…

В моих ушах все еще звучал ее предсмертный крик.

Вдруг дверь отворилась, и вошел Видаль с фонарем в руке.

— Произошел несчастный случай, Бердн, — сказал он, ставя фонарь на стол. — Валерия сошла с ума. — В его маленьких глазках читалась грусть. — Вы поняли меня? Врачи знают, что у нее был нервный срыв, а ураган довершил дело. Прежде, чем я успел удержать ее, она выскочила на крышу и была тут же снесена ветром.

Его глаза не отрывались от моего лица.

— Вы хорошо поняли меня, Бердн?

— Вы убили ее, — сказал я.

— Глупости, Бердн. Просто несчастный случай. А Дайер, — он хохотнул, — оказался героем. Никто и глазом не успел моргнуть, как он выскочил вслед за ней. Наверное, хотел спасти Валерию, бедняга…

— Вы убили их обоих, — сказал я.

— Что ж, тот, кто покушается на мою жизнь или деньги, должен ответить. Короче, вы ничего не видели и не слышали, Бердн. Вы спали, ясно?

В его голосе прозвучала угроза.

— Я не думаю, что полиция будет серьезно заниматься этим делом. Но если вдруг — вы теперь знаете, что вам говорить. Я даю вам этот шанс, поскольку вы спасли мне жизнь.

Вошел Гацетти и бросил на меня настороженный взгляд.

— Да… — хрипло сказал я. — Это был несчастный случай…

— Молодец, — похвалил Видаль. — Такие люди, как те двое, не имеют права на жизнь.

Он вышел, и Гацетти последовал за ним.

Я сидел, глядя на горящий факел. Моя жизнь стала пустой — ведь из нее исчезла мечта о Валерии. Больше у меня никого не осталось… И тут я вспомнил о Роде. Ведь даже она, со всей своей безалаберностью, была лучше, чем ничего.

Я сидел, слушал рев урагана и пытался убедить себя, что Рода — не самый плохой вариант. Ведь очень важно, когда тебя кто-то ждет дома.

И эта мысль, дурацкая сама по себе, постепенно помогла мне справиться с пережитым шоком…

Бывают такие женщины — встретив ее однажды, вы непременно будете искать новой встречи. Или, может быть, она попалась вам на глаза, когда вы вели машину, — в этом случае вы либо заедете на тротуар, либо угодите в аварию. А если вы с ней встретились на улице, то наверняка повернете голову ей вслед и налетите на кого-нибудь, кто вас отчитает. Фэнкуист и была из таких женщин, с которыми ищут новых встреч.

Когда я увидел ее впервые, она работала на парня по имени Рейбнер. У этого парня был на Бродвее довольно большой ресторан с развлекательной программой. Я имел возможность наблюдать за Рейбнером на протяжении нескольких месяцев. Он был строг, может быть, слишком строг. Мне он уж точно не нравился. Этакий холодный человек с резкими чертами лица, я даже подозревал в нем некоторую склонность к подлым поступкам. Трудно сказать, как можно при таких качествах добиться успеха в ресторанном бизнесе. Но он преуспевал.