Ли Чайлд - Джек Ричер, или Граница полуночи

— Это супер.

Суперинтендант. Большой босс. В любом другом колледже так называют президента.

— Доброе утро, генерал, — сказал Ричер вежливо, но без необходимой четкости, потому что не знал его имени.

Он не следил за делами Вест-Пойнта. Однако супер всегда был генералом. Обычно умным и получившим хорошее образование, иногда прогрессивным, но при любом раскладе это был серьезный противник.

— Ваш вчерашний звонок был очень необычным, — сказал генерал.

— Да, сэр, — ответил Ричер, главным образом по привычке.

В таких случаях существовало только три варианта ответа в Вест-Пойнте: «Да, сэр», «Нет, сэр», «Нет оправданий, сэр».

— Я бы хотел получить объяснения, — потребовал суперинтендант.

И Ричер повторил ему историю, которую только что рассказал Накамуре: о ломбарде и кольце и о неприятном чувстве, которое у него появилось.

— Значит, дело в кольце, — сказал супер.

— Мне показалось, что это важно.

— Вчера вы намекнули на то, что нашему бывшему курсанту угрожает опасность.

— Возможно, так и есть, — сказал Ричер.

— Но вы не уверены?

— Она заложила кольцо в ломбард, или продала его, или кольцо украли. Любой из этих вариантов предполагает неприятности. Я считаю, что нам следует попытаться это выяснить.

— Нам?

— Она — одна из нас, генерал.

— Я читал ваше досье, — сказал супер. — Вы хорошо служили. Не так хорошо, чтобы вам установили статую в кампусе, которой вы не удостоились бы в любом случае, потому что слишком часто срезали углы.

— Нет оправданий, сэр, — сказал Ричер исключительно по привычке.

— У меня есть только один очевидный вопрос. Чем вы сейчас занимаетесь?

— Ничем.

— И что это значит?

— Длинная история, генерал. Нам не стоит тратить на нее время.

— Майор, я уверен, вы понимаете, что сообщать личные данные действующего или бывшего военного персонала строго запрещено примерно девятнадцатью приказами. Такие вещи возможны только в одном случае: шепотом, по секрету, от одного выпускника Вест-Пойнта другому. В чистом виде одолжение. То есть именно та чушь, в которой нас всегда обвиняют. Вот почему возникает проблема взаимного доверия. Вероятно, для вас она менее значима, чем для меня. Вы заметно облегчите мои сомнения, если немного расскажете о себе.

Ричер заговорил после небольшой паузы.

— Я испытываю беспокойство, — сказал он. — Я не могу долго оставаться на одном месте. Не сомневаюсь, что вы немало времени уделяете ветеранам и легко подберете нужное слово. Может быть, я мог бы получить чек от правительства.

— По состоянию здоровья.

— Некоторые так и сказали бы.

— И вас это тревожит?

— Так уж получается, что я в любом случае не хочу оставаться на одном месте.

— Как часто вы перемещаетесь с места на место?

— Постоянно.

— И вы считаете, что это подходящий образ жизни для выпускника Вест-Пойнта?

— Я думаю, он идеально подходит.

— В каком смысле?

— Мы сражаемся за свободу. А свобода выглядит именно так.

— Существуют сотни причин для продажи кольца, — сказал супер. — Или для того, чтобы заложить его в ломбарде. Или потерять, или позволить украсть. И далеко не все они говорят о несчастье. Возможно, причина утраты кольца вполне невинна.

— Возможно? Звучит не слишком убедительно, генерал. Складывается впечатление, что вы не уверены. Даже после того, как прочитали ее досье. Из чего следует, что вы не чувствуете себя спокойно. Теперь вы намекаете на шепот. Потому что вы встревожены. Позвольте мне сделать предположение. Она ушла в отставку и пропала с радаров.

— Три года назад.

— После чего?

— Пять тяжелых миссий в Ираке и Афганистане.

— И что она там делала?

— Разные неприятные вещи, я полагаю.

— Она маленькая?

— Как птичка.

— Это она, — сказал Ричер. — Пришло время принимать решение, генерал. Что вы намерены делать?

Супер не ответил.

В окно Ричер увидел, как у тротуара на противоположной стороне улицы притормаживает черный седан, остановившийся в итоге перед прачечной-автоматом. Со стороны водителя открылась дверца. Из машины выбрался высокий костлявый мужчина лет пятидесяти. Седые, коротко подстриженные волосы, черный костюм и белая рубашка, застегнутая до самого верха, но без галстука. Секунду он стоял на тротуаре и вопросительно смотрел на часового у двери. Тот покачал головой, словно хотел сказать: «Никаких неприятностей, босс».

Артур Скорпио.

Он кивнул часовому и прошел в дверь мимо него.