Иван Козлов - Ошибка «белого стрелка»

— Я.

— Ты готов отвечать за это?

— Перед кем? — Лис постарался, чтоб голос его звучал искренне. — Перед властями, которые сами разворовали все, что могли? Перед законом, на который плевали и сами законники? Перед вами? Лично перед Беном? А вы по закону поступаете? Брось, Костя, ни законов, ни Бога ныне нет, и мне, может, орден надо давать, что я, как санитар…

— Хватит трепаться, — негромко, но так отчетливо произнес Костя, что Лис тут же замолчал. — Болтать ты умеешь, это мы знаем.

— Это не болтовня, Костя. Да, я зарабатывал деньги, но я занимался черным благородным трудом, а он должен соответственно оплачиваться.

— Если ты такой благородный, то, может, скажешь, куда Зырянова вез?

Лис замешкался, не находя слов, и продолжил вновь Костя:

— Вот и все твое благородство. Хотя попробовать оправдаться у тебя будет возможность. Когда последнее слово предоставят. А сейчас пусть Зырянов пересаживается в мою машину… Ты что, действительно его на мушке держишь? Почему он молчит? Женя, ты в норме? Я товарищ твоего бывшего командира, Олега Ивановича Макарова.

— Да в норме он, — нехотя пояснил Лис. — Только я ему укольчик сделал… Через пару часов придет в себя. А меня что, в милицию доставить хочешь?

— Нет, к Бену, в контору.

— Ты что? — в голосе Лиса, может быть, впервые за все время разговора появились испуганные нотки. — Он же меня там просто «замочит», и все!

— Бен?

— При чем тут Бен!

— А кто? Кого и почему ты боишься?

Из темных «Жигулей» вылез еще один человек, пошел к машине Лиса, недовольно и громко спросил:

— И долго мы еще тут торчать будем? Ты, Костя, антимоний меньше разводи, сколько тебя учить. Устроил тут, понимаешь, дискуссионный политический клуб.

Человек этот безбоязненно прошел рядом с дверцей, за которой сидел, по-прежнему сжимая пистолет, Лисовский, обошел машину спереди, замедлил шаг у капота, глянув в лобовое стекло:

— Доигрался, иуда? Здорово же ты нас дурачил. Хорошо, хоть в панику не впадаешь. Есть, значит, шанс…

Он подошел к дверце, сказал:

— Не делай глупостей. Я сейчас открою машину и выведу из нее Зырянова, понял? А ты пока сиди, как сидел.

— Федор Сергеевич, — спросил его Костя, — о каком шансе вы говорите?

— О таком… — Мужчина открыл дверцу, одной рукой обнял Женьку за плечи. Во второй его руке Зырянов увидел пистолет. Увидел в тот самый миг, когда из ствола вырвался огонек и страшной вспышкой осветил и обжег висок Лиса.

— Вы что, Федор Сергеевич, — рванулся к нему Костя. — Зачем?

— А Лис что, иного приговора достоин? — вопросом на вопрос ответил мужчина. — И потом он со стволом сидел, и кто знает, как повел бы себя дальше. Да и в конце концов, что нам с ним в конторе делать? С этим ублюдком? К таким надо относиться жестко, Костя. Они не просто предатели, они идею губят. Помоги мне лучше Зырянова вытащить, только так, чтоб не наследить в салоне, не оставить пальчиков. С этой стороны заходи, там — кровь.

— И что теперь делать с Лисом?

— Оставим здесь, в машине. Выстрел произведен с близкого расстояния, на коже наверняка даже пороховой ожог остался, так что может сойти за самоубийство. По такому случаю я ему свой «Макаров» в руку вложу, а его ствол заберу… Вот так. Милиция версию о самоубийстве «съест»: помощников Лиса, Савву и Никиту, взяли, когда те Жука добивали, и они наверняка выдадут своего шефа. Шеф это понял и пустил пулю в висок. Все логично и честно.

— Не думаю, что Бен будет доволен…

— И не думай. Это уж мне предоставь: я с ним поговорю.

— И потом, Федор Сергеевич, Лис мог сказать, кто подал ему идею создания «Белого стрелка»…

— Будь реалистом, Костя. Во-первых, у нас нет причин не верить ему, когда он говорил, что это его идея. Во-вторых, даже если это не так, то вряд ли он выдаст своего идейного вдохновителя. И в-третьих, что тоже немаловажно: мы не можем превращать контору в тюрьму, держать там предателя и убийцу. Передавать же его органам — значит, допускать утечку информации о своей конторе. Пусть Лис о наших настоящих делах знает не так много, но все равно…

За рулем темного «жигуленка» сидела изящная красивая женщина. Она никак не реагировала на диалог мужчин, не повернула даже головы, чтоб посмотреть на Женьку, и Зырянов назвал про себя ее роботом. К своему великому удивлению, он произнес это слово вслух, наверное, не очень четко, потому Костя, усевшийся рядом с ним на заднее сиденье легковушки, переспросил:

— Что ты сказал?

— Неважно, — тяжело ворочая языком, ответил Зырянов. — Я уже могу говорить. Я знаю… Знаю, кто у Лиса шеф. Он проговорился, когда мы ехали.