Иван Козлов - Ошибка «белого стрелка»

— Не замерз?

— А я уже собрался уходить.

— Напрасно. Я с неплохими новостями… Ты не хочешь перекусить? Тут есть заведение одно, хорошие блинчики подают.

Женька в этот день успел лишь позавтракать за столом таксиста. До утра их никто уже не беспокоил, но сон все равно был паршивым, таким же был и аппетит: бутерброды в горло не лезли. Однако и сейчас, уже вечером, чувство голода к нему не пришло. Женька шел рядом с Лисом и лишь обдумывал, как ему начать разговор — об убитом Пилявине, о человеке в сером пальто, о выстреле в кирпичную стену, растяжке… Зачем это понадобилось Лису?

— Так вот, Зырянов, повторюсь: неплохие новости тебе принес. Будет тебе и работа, и жилье. Кроме того, когда шеф узнал о твоей беде с рукой, сразу же поговорил с кем надо, расходы взял на себя и добыл австрийский протез. Должность твоя — инструктор спецотряда по огневой подготовке, оклад — пока тысяча долларов, есть перспектива роста. Годится?

Женька сразу забыл о том, что Лис опоздал почти на час, забыл, что собирался задавать волновавшие его вопросы. Если будет работа, будет место в гостинице или общежитии… Да почему если? Ведь Лис же говорит, что вопрос решен…

— А гостиница — в Реутово?

Лис хохотнул:

— Гостиница? Тебе по гостиницам да по общагам жить еще не надоело? Выделили тебе, конечно, не хоромы, но нормальную однокомнатную в районе Павелецкого вокзала, с телефоном и холодильником, в котором, кстати, на первое время даже еда есть. Можешь хоть сегодня девочку приводить… — Он повернулся к Зырянову, не сбавляя шага. — Это, кстати, не возбраняется, но любовь можно крутить только с девочками отряда, понимаешь? Никаких шлюх, никаких уличных знакомств, каждый контакт с неизвестным лицом должен согласовываться с руководством. С телефоном тоже не все просто. Признаюсь по-дружески: он прослушивается. Все разговоры личного характера запрещены, так что сам никуда не звони. Зато холодильником пользуйся как тебе заблагорассудится. Там, кстати, стоит бутылка… Слушай, дались нам эти блины! Едем к тебе, новоселье, так сказать, справим.

Комнатка оказалась что надо! Чистая, будто специально отремонтированная к заселению Зырянова, с удобной мебелью, телевизором, даже с гантелями у широкой аккуратно застеленной кровати. Лис небрежно подкинул вверх связку ключей:

— Держи, теперь они твои.

— До какой поры? — Женька поймал их, положил на край кухонного стола.

Было три ключа: один маленький, судя по всему, от почтового ящика, два — от входной двери.

— Это ведомственная квартира со всеми вытекающими отсюда последствиями. Пока будешь у нас, будешь тут и жить. И год, и пять… Впрочем, через пять, если дела пойдут нормально, можешь приобрести и кое-что посолидней. А если повезет и примешь участие в спецоперациях, то мешок денег сразу отхватишь.

— Я на деньги не жадный, — сказал Зырянов.

Лис эту его фразу никак не прокомментировал, достал из холодильника нарезку мяса, свежие помидоры, петрушку, налил по полрюмки водки.

— С соседями тоже контактируй поменьше. Они тут, правда, не любопытные, но если придется, скажешь то, что есть почти на самом деле: квартиру тебе выделила войсковая часть, в Москве занимаешься оформлением пенсии по инвалидности. В город выходи пореже: тут есть целая видеотека, около сотни кассет на самые разные вкусы, так что смотри и в любую минуту жди телефонного звонка. Порой и день, и два никому не понадобишься, но если шефу приспичит, а тебя не будет на месте… В общем, сиди в квартире, хотя бы первые дни, пока не привыкнешь к нашему укладу. Это, пожалуй, единственное неудобство в твоей новой службе…

Женька не скрыл улыбки:

— Я мечтал отлежаться. И потом, неудобство — это когда по тебе стреляют, когда на пятки наступают. Зачем вам понадобилось обкладывать меня вчера красными флажками?

Лис, как показалось Женьке, с недоумением посмотрел на него, пожевал губами, выпил водку и только потом сказал:

— Чтоб ты знал: я отныне являюсь твоим непосредственным начальником, а с начальством у нас говорить можно на любые темы, но вопросы задавать не надо. Однако… Что ты имеешь в виду? Какие красные флажки?

Зырянов коротко рассказал о прошедших событиях. Лис ни разу не перебил его, сидел, сощурив глаза, глядя в темное окно. Выслушал до конца, смачно выругался, потом сказал:

— Можешь в деталях описать этого, в сером? Жаль, что не разглядел остальных. После моего ухода этим займешься: бумага, ручки в столе лежат… Послушай, если за тобой организован «хвост», то мы могли его сейчас привести и сюда?