Бретт Холлидей - Визит мертвеца

— Бедный толстячок, — вздохнула Филлис, — такой растерянный и одинокий. Надеюсь, ты сумеешь ему помочь, Майк?

— Проследи незаметно за той девушкой, — сказал Шейн, когда они завершили обильный ужин кофе с коньяком. — Я хочу незаметно прошмыгнуть в кабинет Отто. Так, чтобы она меня не заметила.

Филлис посмотрела в том направлении, где сидела девушка, и доложила:

— Она поглощена своим ужином и ни на что не обращает внимания. По-моему, у нее слишком хороший аппетит для женщины, замышляющей убийство мужа.

— Набирается сил, — примирительно сказал Шейн. — Побудь здесь, пока я узнаю, чего от меня хочет Отто. Я быстро.

Стараясь не поворачиваться лицом к Элен, Майкл встал из-за стола, задвинул свой стул и, пройдя холл, вошел в маленькую дверь. Она была чуть приоткрыта.

Отто Флейгер сидел за пустым столом в бедно обставленном кабинетике. Когда вошел Шейн, он засуетился.

— Садитесь сюда, дорогой друг!

Он развернул стул, усадил Шейна, затем на цыпочках подошел к двери и с выражением предельной таинственности закрыл ее и щелкнул замком. После этого он вернулся к своему столу, сел и вытер испарину со лба.

Шейн, прищурившись, наблюдал за ним.

— Отто, вы ведете себя так, будто за вами гонится гестапо. Что все это значит, черт побери?

Отто весь задрожал.

— Не надо шутить этим. — Он грустно покачал головой. — Меня, как вы это называете, накрыли…

Шейн не торопясь закурил.

— Гортсман? — спросил он.

На лице Отто появились изумление и испуг.

— Откуда вы о нем знаете?

— Догадался, — сказал Шейн. — Он тут новичок, и, знаете, мне что-то не понравилась его лошадиная морда.

Хозяин ресторана подвинулся ближе и зашептал:

— Он видел, как вы вошли ко мне?

— Я не заметил. Ну а что, если бы и видел? Что он имеет против ваших друзей? И против вас?

— Вот в этом-то и вся сложность. Вы должны это понять. Нехорошо шутить над гестапо. Герр Гортсман прибыл с полномочиями из Берлина!

Лицо Шейна стало жестким.

— Полномочия Берлина ничего не значат в Соединенных Штатах. Вы глупец, Отто, если пытаетесь играть сразу по обе стороны сетки. Отпетый идиот, извините.

— Это-то я как раз прекрасно понимаю, — поспешно сказал Флейгер. — Потому я и должен поговорить с вами. Я хочу быть честным гражданином США.

Шейн откинулся на спинку стула.

— Расскажите мне все, Отто. Но учтите, я вам ничего не обещаю.

— Ясно, мистер Шейн, конечно. Мне просто больше не вынести этого. Я все расскажу вам, и вы мне посоветуете, как быть.

— Валяйте, — сказал Шейн, — только не ждите от меня излишней симпатии. Какого черта, Отто! — вдруг взорвался он. — Двадцать лет вы были сыном нашей страны! Вы ничего не должны Германии! — Помолчав, он тихо добавил: — В общем, если я получу от вас информацию, которую должен буду передать властям, я это сделаю, не сомневайтесь.

— Хорошо-хорошо! Выслушайте только меня. — Он снова вытер обильный пот. — Герр Гортсман прибыл ко мне три дня назад. Дела были плохи, как и сегодня. После того как началась война, люди вспомнили, что я немец, будто я виновен в этом!

— Я согласен, что это скверно, но это не дает вам основания делать что-либо против страны, приютившей вас.

— О Господи, да я сам так говорю. Я так и сказал Гортсману, когда он попросил меня спрятать его, прикрыть от наших властей в своем ресторане. Обещал мне деньги, в которых, видит Бог, так я нуждаюсь, если хочу сохранить ресторан! Но я отказался, мистер Шейн. Да! И тут он начал угрожать мне. У меня кузины в Гамбурге, две… И теща там же. Если бы я отказал Гортсману, с ними было бы покончено. Гестапо не церемонится! Мог ли я рисковать?

Он горестно развел руками.

— Где уж вам, — сказал Шейн. — Если бы в вашем жирном теле была бы хоть унция силы воли, вы немедленно сообщили бы мне или полиции, кто тут у вас появился. — Бог ты мой! — Он воздел руки к небу. — Ваши родственники в Германии должны иметь свой шанс! Но мы же воюем, Отто! Какой же вы американский гражданин, если способны предать целую нацию ради немецких родственников! Может, не так уж неправы те, кто бойкотирует вас!

Шейн свирепо растоптал окурок на полу и нагнулся к Отто. Он готов был так же растереть его ногой, как окурок…

— Вы должны были сразу же сообщить об этом нацисте, сразу же!

— Так ведь я же и сообщаю! — хрипло завопил Отто. — Ну, не сразу. Так ведь я же говорю вам, как я был напуган. — Румянец схлынул с его пухлых щек. — Вы несправедливы ко мне, мистер Шейн. Я ничего не ведаю о делах Гортсмана, он обсуждает их со своими американскими дружками — да, американскими, рожденными в этой стране! Вот кто настоящие изменники! И я прошу вашей помощи и совета, а вы…