Джеймс Чейз - Ложное обвинение. Кое-что по случаю. Безжалостный. Никогда не доверяй женщине

Трубку снял он сам.

— Алло, Анри! — сказал я.

— Кто это? — Голос звучал удивленно. Его, видимо, давно никто так не называл.

— Во время войны ты знал одного американца, его звали Беот Мейн.

— Берт! — вскрикнул он, официальный тон был отброшен, в голосе звучала неподдельная радость.

— Угу, — сказал я. — Я бы с удовольствием заглянул к тебе сегодня выпить стаканчик, но не могу, занят…

— Давай встретимся завтра.

— О’кей, но ты должен оказать мне одну услугу.

— Ну разумеется, Берт!

— Мне нужно непременно попасть в клуб "Фламинго". Причем сегодня…

Некоторое время трубка молчала.

— Зачем тебе туда надо? Ведь это самый аристократический клуб Парижа.

— Да просто так. Ты поможешь или мне следует обратиться к кому-нибудь еще?

— О чем ты говоришь, Берт? Конечно, я помогу. Подъезжай туда к девяти часам. Я буду тебя ждать.

— Я не один.

— Это несколько сложнее, но я все сделаю… Да, вот еще что… Надеюсь, у тебя есть деньги, чтобы оплатить расходы во "Фламинго"?

Я только рассмеялся в трубку.

— Итак, до девяти.

Я повесил трубку.

Карл сидел на том же месте перед пустой бутылкой.

— Ну что?

— У тебя есть смокинг, Карл?

— Есть, а что?

— Сегодня он может тебе понадобиться.

Клуб "Фламинго" находился на окраине Парижа. Мы подъехали туда на машине Карла. Это был "Бьюик" последней модели. За рулем сидел я. Вечер выдался необычайно душный. Пот катился по моему лицу. Я изнемогал от жары в своем взятом напрокат смокинге, который к тому же угрожающе трещал по швам при каждом движении. Карл, однако, выглядел так, будто родился в смокинге, и не испытывал к тому же ни малейшего неудобства от жары.

У высокой ограды клуба "Фламинго" стояло три автомобиля, ожидающих своей очереди, чтобы въехать в ворота. Анри Лесажа не было видно. Мы пристроились в хвосте автомобильной очереди, надеясь, что он подъедет к тому времени, когда подойдет наша очередь. Охранники были заняты проверкой посетителей. Наконец они добрались до нас. Детина с лицом, словно вырубленным топором, осветил фонариком салон нашей машины.

— Ваши входные билеты, — произнес он тоном, не терпящим возражений.

Я было открыл рот, чтобы ответить, как сзади подъехала машина, из которой вылез тучный человек лет пятидесяти. На лысом черепе блестели капельки пота. Охранник посмотрел на него, и его лицо расплылось в улыбке.

— Добрый вечер, месье Лесаж! Я вас сейчас же пропущу.

Но Лесаж даже не взглянул в его сторону.

— Берт, дружище! — крикнул он и с резвостью, не подобающей его положению и возрасту, устроился на заднем сиденье нашего автомобиля, передав охраннику через окно какой-то пакет.

— Пропустите их, — приказал он.

Охранник вынул из пакета бумагу, прочитал ее и махнул мне рукой:

— Проезжай.

Я тронул машину с места. Машина Лесажа двинулась за нами.

— Познакомьтесь, — сказал я. — Это мой друг.

Анри был связан с партизанами, а мы действовали самостоятельно. Сколько дорог нами пройдено…

— Да, нам есть что вспомнить, — сказал Лесаж. — Взять хотя бы операцию в Лотарингии или тот поезд… Помнишь?

Я ухмыльнулся: этот поезд мне не забыть до самой смерти.

Машина ехала по аллее, усаженной елями, в конце которой виднелось здание клуба. У главного входа нас еще раз проверили, взяли по тысяче франков за разовый билет и пропустили внутрь.

Мы вошли в небольшой холл, из которого во все стороны расходились коридоры и лестницы. Вместе с группой гостей мы поднялись наверх. Карл куда-то исчез. Я старался не потерять из виду Анри. Наконец мы с Лесажем оказались в полупустом зале ресторана. Я хотел сесть за один из столов, но он указал мне на кабинеты i конце зала.

— Основные развлечения — кабаре, рулетка, танцы — наверху, — сказал он. — Здесь народу мало, но в отдельном кабинете нам будет спокойнее.

Похоже, Лесаж был от души рад видеть меня и не скрывал этого. Наше боевое знакомство было недолгим, всего месяца два. За это время мы облазили все Вогезскис горы в поисках научного центра, где немцы заканчивали разработку атомного оружия. К сожалению, наши усилия не увенчались успехом. Потом он получил задание захватить поезд с произведениями искусства, подготовленными для вывоза в Германию. Под его командованием было пятьдесят крепких, отлично обученных парнем. Перед началом операции мы попали в окружение, из которого выбрались с трудом и большими потерями. Все пятьдесят человек погибли при попытке прорвать окружение. Нам девятерым удалось выйти живыми, переодевшись в форму немецких солдат и воспользовавшись их документами. За время окружения Лесаж потерял связь с командованием. Он беспокоился, что его разжалуют, хотя, казалось, не слишком был этим огорчен. Главное, что тревожило меня, у нас не было никакой информации о продвижении поезда и количестве охраны. Мы пытались восстановить связь с центром и совершенно случайно на приграничной станции обнаружили этот самый состав. Надо было действовать немедленно. Мы решили атаковать поезд вдевятером, и тут Лесаж по глупой неосторожности попал в гестапо. Времени на его освобождение у пас не было. Необходимо было срочно захватить поезд. Это нам удалось только через два дня, когда мы отогнали его на заброшенные пути. Вот была адская работа! Мы захватили поезд, перебив всю охрану. После этого мы вернулись в Париж. Лесаж уже был на свободе. За день до нашего возвращения бомба попала в здание тюрьмы, и он бежал.