Эллери Куин - Смерть в театре (сборник)

Потрясенные таким проявлением гостеприимства после не слишком-то ласкового приема, оказанного им мрачным стариком, Квины, тяжело дыша и прищуриваясь от прямого света, вошли в переднюю. Все было как во сне.

Высокий приятный человек закрыл за ними дверь. Улыбка ни на минуту не покидала его лица. Квины оказались в теплой, уютной передней. Восхитительно!

Эллери со свойственной ему наблюдательностью заметил, что гравюра на стене, которую он мельком видел через открытую дверь, была хорошо выполнена с рембрандтовской картины «Урок анатомии». Пока хозяин возился с замком, Эллери не мог отделаться от чувства удивления по поводу характера человека, встречавшего своих гостей этим реалистическим изображением вскрытия голландского трупа. Холодок пробежал по спине Эллери от этих мыслей. Он искоса взглянул на холодные черты лица высокого человека, несколько смягченные приятной улыбкой, и приписал этот холодок своему физическому состоянию.

«У Квинов слишком сильно развито воображение,— подумал он.— Если у человека хирургические наклонности... Хирургические наклонности... Ну конечно же,— подавил Эллери улыбку.— Несомненно, этот джентльмен принадлежит к касте людей со скальпелем». Эллери сразу почувствовал себя гораздо лучше. Он посмотрел на отца, но, очевидно, эта деталь комнатного украшения ускользнула от внимания инспектора. Тот облизывал губы и принюхивался. Да, несомненно в воздухе носился аромат жареной свинины.

Что касается старого чудовища, которое открыло им дверь, то оно исчезло.

«Вероятно,— подумал с усмешкой Эллери,— удалился в свою берлогу и мрачно зализывает раны страха перед ночными посетителями».

В то время как путники проходили через переднюю, выжидательно держа в руках свои головные уборы, через полуоткрытые справа двери они увидели мельком большую комнату, единственным освещением которой был свет звезд, проникавший через стеклянные двери, ведущие на террасу. Несомненно, кто-то раздвинул шторы в этой комнате, пока их хозяин вводил их в переднюю. Может быть, это сделало то замечательное создание, которое хозяин называет Боунсом [2] Bone — кость (англ.). .

Но скорее всего, нет. Потому что до их слуха из этой комнаты донеслись звуки многочисленных перешептывающихся голосов, и среди них Эллери различил один женский голос. Но почему они сидели в темноте? Эллери снова почувствовал возвращение холодка. В этом таинственном доме было очень много непонятного. Ну и что же? Это его не касается. Не надо ни на что обращать внимание. Самое главное — скоро будет еда, так долго маячившая перед ним в его воображении.

Высокий человек прошел мимо двери, ведущей направо. Все еще улыбаясь, он предложил им следовать за ним и провел их по длинному коридору, который как бы перерезал дом от передней до задней стены и упирался в закрытую дверь, едва видневшуюся в конце этого коридора.

Он остановился у открытой двери налево.

— Сюда, пожалуйста,— пробормотал он и указал на большую комнату, которая, как они увидели, занимала половину длины террасы между передней и левой стороной дома.

В гостиной с темными драпировками на окнах, освещенной множеством разбросанных всюду ламп и лампочек, находилось несколько кресел, маленьких ковриков, шкура белого медведя, круглые столики, на которых лежали книги и журналы, пепельницы и коробки с сигарами. Большую часть задней стены занимал камин. Вокруг висели картины, написанные маслом, и гравюры — все довольно мрачного содержания. Высокий канделябр бросал дрожащие тени, которые расплывались и сливались с тенями, отбрасываемыми пламенем камина.

Вся комната, с ее теплотой и уютом, креслами, книгами и мягким светом, тем не менее подействовала на Квинов угнетающе. Она была пуста.

— Пожалуйста, садитесь,— сказал высокий человек,— снимайте пальто, устраивайтесь поудобнее, и тогда мы сможем поговорить.— Все еще улыбаясь, он потянул звонок около двери, и Эллери почувствовал легкое раздражение: «Черт возьми, чему тут улыбаться?»

Инспектор был настроен менее критически. Он с глубоким вздохом удовлетворения развалился в мягком кресле, вытянул свои короткие ножки и пробормотал:

— А-а-а, вот это хорошее вознаграждение за все наши огорчения, сэр.

— Да, пожалуй, после того холода, который вы испытали при подъеме,— высокий человек по-прежнему улыбался.

Эллери, слегка озадаченный, продолжал стоять. Черты лица их хозяина показались ему знакомыми. Это был крупный мужчина, вероятно, лет сорока пяти, крупный во всех отношениях, и, несмотря на это и на его ярко выраженную белокурость, решил Эллери, он все же галльского типа. Он носил довольно простую одежду, как человек, не придающий никакого значения костюму. «Грубоватый парень,— подумал Эллери,— однако не лишен какого-то очарования и физической привлекательности». У него были замечательные глаза: глубоко посаженные, сверкающие глаза ученого. Руки удивительно подвижные, крупные, с большими пальцами — руки, привыкшие к властным жестам.