Эд Макбейн - Людоед, который объелся (сборник)

— Думаю, что да.

Я направился к двери, но остановился.

— Во всяком случае, я буду поддерживать с вами телефонную связь. Да, еще одно. Было бы неплохо, если бы вы немного успокоили Телланда. Иначе он сделает какую-нибудь большую глупость. Кроме того, советую вам не забывать, что, если со мной что-нибудь случится, электрического стула вам не миновать.

Она ничего не ответила. Я вышел из дома и сел в машину. Выезжая из города, я остановился у продовольственного магазина, чтобы купить всякую провизию и дюжину бутылок пива, рулон пленки, которой обертывают продукты. Кроме того, я приобрел двадцать пять килограммов льда. Завернув его в старое покрывало, я поехал к озеру.

Когда свернул на проселочную дорогу, не было еще и десяти часов. Проехав километров шесть, я углубился в небольшой сосновый лесок, росший на возвышенности, и вскоре заметил то, что уже давно искал,— дорожку, ведущую к моему дому.

Я свернул на нее, проехал какое-то расстояние и остановился. Вокруг — ни души. Лишь тихо шуршала под ногами сухая хвоя.

Вынув из кармана кассету, я тщательно обернул ее пленкой, чтобы не отсырела, заклеил липкой лентой и вышел из машины, захватив с собой маленькую лопатку.

Слева от машины я увидел старый пень, покрытый мхом. Осторожно вырыв около него ямку, опустил туда пакет с кассетой, утрамбовал землю и посыпал это место хвоей. Никто никогда не сможет найти этот пакет. После этого я снова сел в машину и направился к озеру.

Домик Джорджа прятался в глубине полянки, под сенью дубов. Я растопил печку, сжег копию письма и остатки бумаги для пишущей машинки, спрятал машинку и магнитофон в ящик и отнес их в машину.

После этого спустился к озеру и вымылся, потом убрал привезенные мной продукты, поел и растянулся на маленьком диване. Немного полежал, покуривая, а потом незаметно заснул.

До сих пор не знаю, что именно меня разбудило, но когда я открыл глаза, то увидел, что рядом со мной сидит Джулия Кеннон и смотрит на меня.

— Добрый день,— сказал я.

— Добрый день.

— Вы давно здесь?

— Несколько минут.

Кроме нее, в комнате никого не было. Перед домиком, около машины, которую я хорошо видел из окна, тоже никого.

— А где этот медведь?

— Какой медведь?

— Телланд.

— Не знаю.

Время уже перевалило за полдень, и на лужайку падали тени от деревьев. На миссис Кеннон была темная плиссированная юбка и белая шелковая блузка с длинными рукавами и широкими манжетами. На ногах — нейлоновые чулки и босоножки.

— Вы выглядите восхитительно!

Она ничего не ответила.

— Не обращайте внимания на мои слова,— продолжал я.— И не обижайтесь. Спросонок я могу ляпнуть всякое.

Она молча протянула мне сигареты. Закурили.

— Спасибо,— поблагодарил я.

— Вы очень примитивны,— сказала она.— И у вас на уме только одно.

Я приподнялся и оперся на локоть.

— А разве это плохо?

Она пожала плечами.

— О чем вы думаете? — спросил я через некоторое время.

— Ни о чем.

Она села на стул, подобрав юбку.

— Как насчет денег?

— Я позвонила маклеру в Хьюстон и объяснила ему, какие акции следует продать. Сумма, вырученная от продажи, будет положена в банк на мой счет во вторник.

— Вот и отлично. А встретимся в четверг утром. Договорились?

Она кивнула.

— Я буду в отеле «Рид».

— Одна?

— Разве это вас касается?

— Еще как! Мне совсем не хочется видеть там Телланда. Ведь мне придется возвращать вам кассету, а я отлично помню, какая участь постигла бедного Пурвиса.

— Да, вы все продумали...

— Я отлично понимаю, в какой нахожусь ситуации, так что давайте не будем больше об этом. И сделаем так. Телланд должен оставаться в своем магазине. Перед тем как приехать к вам, я позвоню ему по телефону. Если не услышу его голоса, я не покажусь.

— Против этого мне трудно что-либо возразить. Магнитофон будет с вами? Ведь мне надо прослушать плен-ку.

— Конечно! Вы отдадите мне деньги только после того, как убедитесь, что это именно та самая пленка.

— Договорились.— Несколько секунд она задумчиво . смотрела на меня.— Вы жестокий человек.

— Жить как-то надо.

— Вы далеко пойдете! Это ваш дебют? Я имею в виду шантаж.

— Это просто борьба за существование.

— Должна признаться, что боретесь вы мастерски.

— Спасибо за комплимент... Вы знаете, что у вас очень красивые ноги?

— А вам не кажется, что вы нагло себя ведете?

— Разве? Нет, я всего лишь бессовестный шантажист. Но зато в газетах до сих пор еще нет ваших фотографий.