Джеймс Чейз - Перстень Борджиа (сборник)

Паттерсон задумался, затем кивнул:

– Ясно. Но вы ведь не филантроп? – Он посмотрел на Бромхеда. – Племянник получит не все деньги?

– Нет, мистер Паттерсон, их разделят.

– Так чего вы от меня хотите?

– Вы правильно поняли, что лишитесь вашей доли наследства, отказавшись сотрудничать с нами, – продолжал Бромхед. – Я не хочу создавать у вас впечатления, что блефую. Когда на карту поставлены такие деньги, блефовать опасно. Вы сможете потерпеть еще пару минут? Я хочу, чтобы вы прослушали пленку. – Он кивнул Шейле. – Включите, пожалуйста.

Шейла наклонилась – магнитофон стоял на полу у ее ног – и нажала на кнопку.

«Я, Крис Паттерсон, ответственно заявляю, что из всех женщин, с которыми я спал, Шейла Олдхилл… – услышал Паттерсон свой голос. И так далее, пока не прозвучало: – Ей семьдесят восемь, а она по-прежнему тщеславна, падка на лесть. Наполовину ослепла, но все еще пялится на молодых мужчин…»

Остальное он выслушал безо всякого интереса. Он загнан в угол, и деваться некуда. Если миссис Морели-Джонсон это услышит… не будет ни работы, ни ста тысяч долларов в год.

– Производит впечатление, не так ли? – спросил Бромхед. – Какая чистота записи. Разумеется, у меня есть копия.

Паттерсон достал золотой портсигар, выбрал сигарету, прикурил от золотой зажигалки.

– Так что все-таки вы от меня хотите?

– Прежде всего мне нужно завещание.

– Вы можете его получить, хотя я и не понимаю, какой вам от него толк. Вы же не собираетесь подделать ее подпись?

Бромхед кивнул:

– Именно таковы мои намерения.

– Возможно, вы думаете, что вам это удастся, но Уэйдмана, ее адвоката, на мякине не проведешь. Уэйдман и я прекрасно знаем ее роспись. И сразу заметим подделку.

Бромхед вытащил из кармана блокнот, паркеровскую ручку.

– Мистер Паттерсон, позвольте дать вам наглядный урок. Вас не затруднит расписаться в этом блокноте?

Паттерсон помялся, затем взял блокнот, ручку, нацарапал свою подпись и отдал блокнот. Бромхед всмотрелся в его каракули.

– Это, конечно, посложнее росписи миссис Морели-Джонсон. Но…

Он вырвал страницу, на следующей расписался сам, вырвал вторую, потасовал листки, а затем протянул Паттерсону.

– Где расписывались вы?

Паттерсон вгляделся в обе росписи, и по спине его пробежал холодок. За долгие годы работы в банке ему приходилось сверять десятки тысяч подписей, но сейчас он не мог сказать, где расписался он сам, а где – Бромхед.

– Это искусство, – улыбнулся Бромхед. – Теперь вы понимаете, мистер Паттерсон, что я без труда воспроизведу роспись старушки. – Он что-то написал на чистой странице и протянул блокнот Паттерсону. – Я внимательно изучил ее подпись. Смотрите сами…

Паттерсон взглянул на нее, вырвал страницу, разорвал ее на мелкие кусочки, бросил в пепельницу.

– Да… вы сможете подделать подпись старушки. С этим все ясно, но нужны свидетели.

Бромхед кивнул.

– Разумеется. Но и это не проблема. У меня есть два человека, которые за скромное вознаграждение поклянутся, что засвидетельствовали подпись миссис Морели-Джонсон.

Паттерсон покачал головой:

– Нет… ничего не выйдет. Ее адвокат никогда с этим не согласится. Он начнет расследование.

– Мистер Паттерсон, я позаботился и об этом. Вы прочли завещание. Обратили, наверное, внимание, что мистер Уэйдман, ее адвокат, ничего не получает. Теперь я сделаю так, чтобы старушка его не забыла. Мистеру Уэйдману отойдут три картины Пикассо. Я знаю, как ему хочется иметь их у себя. Каждый раз, заходя к старушке, он пожирает их взглядом. И объяснение будет предельно простым. Она хочет преподнести ему сюрприз. Поэтому пишет новое завещание, пользуясь услугами другого адвоката. Отписывает племяннику полтора миллиона долларов, а прежнему адвокату – три картины Пикассо, стоимость которых никак не меньше пятисот тысяч. Как по-вашему, будет мистер Уэйдман оспаривать такое завещание?

Паттерсон затушил в пепельнице окурок.

– Так что вы от меня хотите? – вновь повторил свой вопрос.

– Вы отдаете мне завещание, чтобы я мог переписать его. Затем говорите мистеру Уэйдману, что старушка хочет составить новое завещание при помощи другого адвоката, потому что хочет оставить кое-что и мистеру Уэйдману. Кроме того, она изменила свое мнение о племяннике и решила завещать ему крупную сумму. Мы должны сделать все возможное, чтобы нейтрализовать мистера Уэйдмана.

– Вы так говорите, будто миссис Морели-Джонсон должна умереть со дня на день, – заметил Паттерсон.