Михаил Ежов: Нежилец

— Уже что-нибудь известно? — спросил Самсонов. Он вполне мог представить, что именно творится на месте преступления. Ошметки плоти, куски органов, осколки костей. Убийца наверняка, как и в прошлый раз, не закрыл утилизатор до конца — ему словно нравилось стоять в кровавом дожде.

Морозов почесал веснушчатый нос.

— Нет, — сказал он. — Ничегошеньки.

— Даже пол погибшего?

Морозов невесело усмехнулся:

— Шутишь?! Там кровавое месиво.

Было заметно, что у него нет никакого желания ни вспоминать то, что видел, ни говорить об этом.

— Завод уже год как не работает, насколько я знаю, — сказал Самсонов. Его не волновали эмоции коллег, он считал, что каждый должен делать ту работу, за которую взялся, и не канючить.

— Ага. — Морозов кивнул. — Убийца привез с собой аккумулятор и подключил его к утилизатору. Замок на воротах цеха взломан — просто сбит молотком и фомкой.

— Тут поблизости нет работающих предприятий?

Морозов отрицательно покачал головой:

— Завод здоровый, метров двести в длину. А вокруг — склады, там только сторожа сидят ночью.

Самсонов невольно представил, как убийца привозит жертву туда, где ее ждет смерть, — в заброшенное, темное помещение, пропахшее плесенью и крысами. То же самое было и тогда, много лет назад… Он усилием воли отогнал от себя мысли о Марине и быстро спросил:

— А убийство было совершено ночью?

Морозов кивнул:

— Полтавин сказал, что не раньше десяти вечера и не позже двух ночи.

— Кто обнаружил тело?

— Не знаю. В смысле — это был анонимный звонок. Из таксофона на углу Звездной и Ленсовета.

— Они еще остались? — удивился Самсонов. — Я думал, давно все поснимали.

— Я тоже удивился, но кое-где еще стоят.

— А кто звонил хоть: мужчина или женщина?

— Мужчина.

— Что он сказал? Конкретно.

Морозов достал из одного из бесчисленных карманов маленькую блестящую пепельницу и затушил в ней окурок: привычка, которую он завел, чтобы не мусорить на месте преступления. Самсонов ее одобрял.

— Надо запись прослушать, — сказал опер. — Я дословно не помню. Кажется, просто сообщил, что по такому-то адресу находится труп. Говорил он секунд двадцать, потом повесил трубку.

— Там есть поблизости камеры видеонаблюдения?

Морозов с сожалением цокнул языком:

— Нет. Мы это сразу проверили.

— Ворота были заперты, когда вы приехали?

— Да. Цепь и замок.

— Старый или новый?

— Новый. Цепь тоже. Я думаю, убийца привез их с собой и заменил ими те, что были раньше.

Самсонов нахмурился:

— Зачем?

— Скорее всего, он срезал цепь кусачками.

— Здоровенные же кусачки для этого нужны, — заметил Самсонов.

Морозов пожал плечами:

— Но такие есть.

— Знаю. А следы?

Морозов махнул рукой:

— Полно! И обуви, и шин. Ребята Полтавина ползают сейчас по земле, собирая все, что могут обнаружить. Похоже, убийца даже не пытался их уничтожить.

— Странно, — заметил Дремин.

Опер кивнул:

— И не говори. Может, он хочет, чтобы мы на него вышли?

Дремин усмехнулся:

— Ты сам-то в это веришь?

Морозов покачал рыжей головой:

— Не особенно. Отдает кинематографом.

Самсонов кивнул:

— Вот именно. С другой стороны, почему-то убийца не опасается, что следы выведут нас на него. Почему?

Морозов пожал плечами:

— Наверное, считает, что таких шин полным-полно.

— И он прав, — проговорил Дремин. — Чья это территория? — добавил он, оглядевшись. — Кто владелец? Ему сообщили?

— Да. Некий Эдуард Семенович Збруев. Он купил территорию завода, когда тот обанкротился, чтобы перепродать, но покупателей пока не нашел. Он едет сюда.

— Ясно. Это хорошо. — Самсонов бросил взгляд на забор. — Я так понимаю, тут охраны нет?

— Нет. Все заброшено, брать нечего. Да никого и не волнует, даже если кто что и сопрет. Продается-то земля, а не барахло.

— Ну, если здесь остались станки, их можно как минимум сдать в металлолом.

— Наверное, это никого не заинтересовало. Впрочем, может, кто и подворовывал потихоньку. Но это едва ли имеет отношение к делу.

— Думаешь? А сторожей с соседних складов допросили?

— Пока нет. Мы ж приехали незадолго до вас.

— Ладно, ими я займусь сам.

— Можем вместе сходить, — предложил Морозов. — Полтавин все равно всех выгнал. В цеху сейчас только он и его архаровцы.

Самсонов с досадой посмотрел на небо, откуда начал падать мелкий противный дождь.

— Как погода-то изменилась, — пробормотал он.

— Могу дать зонтик, — предложил Морозов. — У меня есть.