Михаил Ежов: Нежилец

Башметов смущенно кашлянул:

— Я тебе объясню. Зайдите оба.

Самсонов и Дремин вошли в кабинет и устроились на стульях перед столом Башметова. Начальник опустился в вертящееся кресло и сложил руки перед собой. Обежал взглядом репродукции Эшера, развешанные по стенам. Самсонов внезапно понял, что вид у него растерянный, и это было поразительнее всего. Сколько он знал Башметова — а он служил под его началом еще до перевода в «серийный» отдел, — тот всегда знал, что делать.

— Дело такое, — медленно проговорил Башметов. — Меньше часа назад мне сообщили, что на старом заводе обнаружен труп. — Он взглянул на Самсонова. — Перемолот утилизатором. Я подумал, что ты, Валера, захочешь возглавить расследование, но решение оставляю за тобой. Если откажешься — пойму.

Несколько секунд Самсонов переваривал услышанное. Он сидел, уставившись в широкое озабоченное лицо Башметова, пока наконец не выдавил:

— Чей… труп?

Башметов кашлянул.

— Пока что трудно определить. Сам понимаешь. — Дальше он заговорил очень быстро: — Я выслал опергруппу, в том числе Морозова и Коровина. Криминалисты скоро возьмутся за дело и все скажут, но на данный момент ясно одно: результаты… прошлого расследования придется пересмотреть. Либо это совпадение, либо подражатель, но…

— Подождите, Павел Петрович! — перебил его Самсонов, приходя в себя. — Вы имеете в виду… дело Хоботова?

Башметов нехотя кивнул.

— Я понимаю, тебе неприятно это слышать. И вообще вся эта… ситуация… — Он сделал неопределенный жест рукой. — Короче, ты хочешь сам заняться этим делом?

— Конечно! — уверенно ответил Самсонов.

Разве могло быть иначе? Он похоронил желание свести счеты, потому что преступник, убивший его сестру, был, как он считал, мертв, но, если произошла ошибка… страшная ошибка! — он должен быть в первых рядах, должен схватить своего врага за руку!

Башметов посмотрел на Самсонова в упор и медленно кивнул.

— Так я и думал. Только не надо распространяться о том, что ты связан с этим делом. Ну, ты понимаешь, о чем я.

Самсонов понимал.

— Да, — сказал он. — Не беспокойтесь.

— Тогда сразу к делу. — Начальник принял серьезный вид. — Вот адрес, это в двадцати минутах езды. Отправляйтесь оба, потом доложитесь. — Он протянул Самсонову листок с названием улицы и номером строения. — Это завод по переработке целлюлозы, — добавил Башметов. — Вернее, был. Уже год, как не работает: предприятие обанкротилось и выставило территорию на продажу вместе со всем, что на ней есть. Вот только желающих ее приобрести пока не нашлось.

Самсонов встал, Дремин тоже.

— Спасибо, Павел Петрович, — проговорил Самсонов. Он отлично понимал, что начальник мог вообще не допустить его до расследования. Башметов же назначил его главным. — Это… действительно очень важно для меня!

Башметов махнул рукой:

— Я понимаю. Только держи себя в руках, договорились?

Полицейский кивнул:

— Ну, все, идите.

Самсонов и Дремин заговорили только на улице.

— Слушай, я понимаю, что ты чувствуешь, — сказал следак, останавливаясь возле крыльца. — В смысле — могу себе представить. Наверное.

— Спасибо, — сдержанно кивнул Самсонов.

Ему не хотелось об этом говорить: еще неизвестно, может, этот случай просто похож на тот, который имел место много лет назад. Преступник, убивший Марину, был пойман и умер — дело закрыто. Против Хоботова нашлись неопровержимые улики — Самсонов тщательно изучил материалы, когда начал работать в полиции. Никаких сомнений в его виновности не возникало.

— Просто имей в виду, что лично я сделаю все, что понадобится, — сказал Дремин. — Можешь на меня полностью положиться.

Самсонов молча пожал ему руку.

— Возможно, это просто совпадение, — проговорил он. — Скоро все выяснится.

Верил ли он сам в это? Скорее, хотел верить.

Они с Дреминым сели в машины и поехали в восточную часть города. Миновав площадь Победы, вырулили на Костюшко и через десять минут остановились перед железными воротами, где уже выстроились автомобили членов опергруппы и криминалистов. Навстречу им вышел Морозов, на ходу прикуривая от зажигалки «Зиппо».

— О, здорово! — кивнул он. — Полтавин уже приступил, просил никому не входить. Ну и зрелище там, я вам скажу. — Опер покачал головой и выпустил струю дыма.

У Морозова было костистое лицо с шапкой рыжеватых волос, голубые глаза, которые он имел привычку часто щурить, даже если не было солнца, и мелкие веснушки, заметные, только если присмотреться. На его желтой куртке была куча карманов, всегда набитых под завязку. Казалось, у Морозова с собой было все, что могло понадобиться в любой ситуации. Коллеги шутили, что в случае конца света он непременно выживет. Опер на это только ухмылялся.