Росс Макдональд - Тайны бронзовой статуи [сборник]

Всадников было четверо, не считая Киприана, которому подали завтрак на отдельном столе. Монах съел только кусок хлеба и выпил стакан воды.

Скоро опять сели на лошадей; к пленникам применили те же меры предосторожности, только не надели капюшонов, и лошади, освеженные отдыхом, скакали с новой энергией.

Ехали еще два дня, останавливаясь лишь подкрепиться. Пажи поняли, что двигались они той самой дорогой, которая вела от замка Альтендорф в Вену.

Утром, на третий день, отряд добрался до места, где дорогу пересекал узкий рукав Молдовы. Через реку был переброшен деревянный мостик для пешеходов, но всадникам пришлось ехать вброд. Едва они направились к реке, как лошадь монаха, возглавляющего процессию, так резко отпрянула в сторону, что менее искусный всадник вылетел бы из седла. Отыскивая причину ее испуга, монах заметил труп женщины, запутавшийся в траве возле берега. Он отвернулся и погнал лошадь вперед, но всадники, следовавшие за ним и привыкшие к зрелищу смерти в самых отвратительных ее видах, направились к телу. Оно еще хорошо сохранилось, и лицо, хотя несколько раздутое, легко было узнать, да и одежда мертвой не оставляла сомнения. Пажи тоже посмотрели на утопленницу и с ужасом узнали ту, которая возила их в первый раз в дом, ставший для них гибельным.

– Это Марта! – воскликнул Киприан. – Но почему она утонула!

– Ее убили! – вскричал один из всадников, вытаскивая кинжал, оставленный Этной в груди несчастной женщины.

Киприан взял оружие и, едва разглядев тонкое, гибкое лезвие и богатую рукоятку, вскрикнул от бешенства и мрачно скривился. После минутного размышления он спрятал кинжал под рясой и, обернувшись к своему отряду, сказал:

– Это открытие меняет мои планы. Я должен воротиться в Прагу, ибо, если клятвопреступная сестра Ма-рьета идет в наступление, наши друзья попадут в опасное положение. Продолжайте ваш путь и исполните все так, как исполнили бы при мне.

Всадники сделали безмолвный знак согласия, и Киприан уже собрался поворачивать обратно, когда Лионель попросил выслушать их наедине.

– Удалитесь, – сказал монах всадникам.

Те отъехали на несколько шагов, и молодые люди остались с монахом одни.

– Я не знаю, – начал Лионель, – какую участь вы назначаете нам, однако должен просить вас подумать, прежде чем вы решитесь на последнюю крайность. Это и в ваших интересах, и в наших, потому что господин, которому мы служим, страшно отомстит на нанесенное оскорбление.

– Вы говорите о том, кто назвался Эрнестом Кольмаром? В таком случае ваша угроза не страшна для меня: мне известно о вашем господине больше, чем вы думаете.

– Вы его знаете? – вскрикнули молодые люди.

– Да, я знаю, что он самозванец, – усмехнулся монах. – Каким-то образом он захватил письмо, посланное мною герцогу австрийскому, и воспользовался этим документом, чтобы употребить во зло мое доверие. Мало того, сфабриковав фальшивые бумаги, он стал, мнимым посланником принца Альбрехта. Нам это известно, потому что один из наших людей навел в Вене необходимые справки и выяснил, что никакого Кольмара вовсе не существует ни при дворе, ни среди вельмож. Если бы не Жижка, для которого он, без сомнения, шпионит, месть Бронзовой Статуи уже настигла бы его, хотя он сумел ускользнуть в первый раз, о чем наверняка вам рассказывал.

– Мы не слышали таких подробностей, – возразил Лионель, – но вы очень ошибаетесь. Для‘спасения собственных жизней я открою вам тайну нашего господина и убежден, что, узнав о том, какая опасность заставила нас говорить, он простит наше предательство, ибо он столько же великодушен, сколько храбр и могуществен. Приблизьтесь же, потому что вы один должны услышать мои слова.

Удивленный Киприан приблизился к Лионелю, тот наклонился в седле и что-то прошептал ему.

– Клянусь небом, теперь я понимаю все! – вскричал монах. – Да, теперь мне все ясно. Экий я дурак, что не догадался!

– Значит, вы возвратите нам свободу? – обрадовался Конрад.

Монах несколько минут не отвечал, погруженный в мысли, рожденные новым открытием. Наконец он обратился к молодым людям:

– Вас обоих посвятили в таинства дома, где вы видели принцессу Елисавету?

Краска стыда, покрывшая щеки пажей, была самым красноречивым ответом для бенедиктинца.

– И вы ничего не говорили об этом своему господину? – продолжал он.

– Нет, нет!!! – закричали в один голос пажи. – Мы связаны страшной, торжественной клятвой в присутствии ужасных свидетелей…