Росс Макдональд - Тайны бронзовой статуи [сборник]

Так они ехали крупной рысью, но не говоря ни слова.

В лесу Эрнеста Кольмара постоянно хлестали ветви, потом ветер начал развевать его длинную рясу, и он понял, что находится на открытом месте. Но скоро проводник привез его в другой лес, а затем опять выехал куда-то в поле.

Эрнесту Кольмару внезапно пришло в голову, что Киприан специально выбрал дальнюю, объездную дорогу.

Проникнувшись этим подозрением, рыцарь принялся ловить любые признаки; самые мелкие детали, чтобы удостовериться в правильности этой мысли. Скоро он понял, что монах круто повернул лошадей налево, потом проскакал по полю, все время забирая направо, и опять вернулся на дорогу.

Для всадника, столь ловкого и искусного, как Эрнест Кольмар, такой маневр нетрудно было разгадать, несмотря на капюшон, закрывавший ему глаза, а еще несколько мелких обстоятельств, которые было бы слишком долго описывать, окончательно убедили Кольмара, что Киприан хотел не только лишить его возможности рассчитать, куда они едут, но и заставить думать, будто убежище принцессы Елисаветы располагалось гораздо дальше от Праги, чем в действительности.

Первой части своей цели монаху удалось достичь: долго вертевшись в лесу, окружающем кладбище, рыцарь уже не мог заключить, к северу, югу, востоку или западу везут его; но, что касается второй части, то Кольмар полностью разгадал намерения Киприана.

Они ехали таким образом часа полтора, пока не остановились. Повернулись на своих петлях массивные ворота, застучали по каменной мостовой лошадиные копыта, ворота затворились за ними – они добрались.

– Позвольте развязать ваш капюшон, рыцарь, – сказал Киприан, когда оба слезли на землю.

Голова Кольмара очутилась на свободе, и, снимая с себя длинную рясу, он огляделся вокруг. Он находился посреди обширного, квадратного двора, окруженного со всех сторон высокими зданиями.

Строения эти, правильные и однообразные, имели благородный и величественный вид. Фасады, выходившие во двор, были мраморными, окна высокими, длинными, узкими, с отпечатком той архитектуры, что господствовала тогда во дворцах и замках.

Еще Эрнест Кольмар увидел, что два пажа держали лошадей, а два других стояли возле двери, открывающей вход в переднюю необычайной величины. Туда-то Кип-риан и повел рыцаря.

Пажи шагали впереди по широкой мраморной лестнице, украшенной фарфоровыми вазами с редкими цветами и алебастровыми статуями, державшими в руках лампы.

Пол этажа, на который они поднялись, был покрыт красным бархатным ковром, на стенах висели картины в великолепных рамах, представляющие эпизоды из богемской истории. Направо и налево простирались длинные коридоры, в один из них пажи и повели монаха и рыцаря.

Без сомнения, Киприан находился в знакомом месте: он не обращал ни малейшего внимания на предметы искусства, изобилующие вокруг. В одном месте он перекрестился, не поворачивая головы ни направо, ни налево, но Кольмар приметил в нише распятие, вероятно, известное монаху. Это и некоторые другие обстоятельства говорили о том, что отец Киприан не был чужим в столь великолепном доме.

В конце коридора пажи отворили дверь и, едва монах и рыцарь вошли в изящно меблированную переднюю, где четыре молодые женщины занимались вышиваньем, тотчас закрыли ее опять, оставшись снаружи.

Одна из женщин быстро встала со своего места, распахнула следующую дверь, приподняла бархатную портьеру и посторонилась, пропуская монаха и рыцаря.

Киприан и Кольмар переступили порог, портьера опустилась, дверь захлопнулась, и они очутились в богатой комнате. С высокого кресла поднялась и пошла к ним навстречу молодая женщина ослепительной красоты.

Комната, в которую попал Эрнест Кольмар, была, как мы говорили, меблирована очень богато. Балдахин, нависающий над креслом молодой женщины, покрывал фиолетовый бархат с золотой бахромой, остальная мебель была задрапирована белым атласом, пол составляла мозаика самой редкой работы, на стенах висели гербы, золотые и серебряные.

Молодая женщина, занимавшая эту великолепную комнату, была принцессой Елисаветой.

Мы не станем описывать ее, скажем только, что она была высокого роста, миловидная и изящная. Цвет лица у нее, блондинки, говорил о сопутствующем принцессе хорошем здоровье, несмотря на горести и несчастья, ознаменовавшие ее жизнь. Глаза у нее были голубые, брови дугой, маленький рот с первого взгляда казался сладострастным. Но в целом она производила приятное впечатление женщины благородной и утонченной.