Росс Макдональд - Тайны бронзовой статуи [сборник]

Разместив таборита на ложе, устроенном из стульев, находившихся в комнате, Кольмар снял с него латы, между тем как Этна смачивала ему лоб водой.

Через несколько минут Жижка оправился настолько, что понял, где находится, и узнал тех, кто заботился о нем. Пока глаза его перебегали с Этны на Кольмара, он казался очень удивленным, но нисколько не раздосадованным тем, что они находятся в обществе друг друга.

– Я обязана своим спасением рыцарю, – объяснила Этна Жижке, робко глядя при этом на Кольмара. – Он вырвал меня из рук тех, кто вероломно задумал похитить меня у вас и увезти Бог знает куда. – Она судорожно вздохнула.

– Я понимаю, почему ты дрожишь, Этна, – с трудом проговорил начальник таборитов, и на лице его появилось свирепое выражение. – И если они осмелились хоть пальцем тебя коснуться – горе им. Я и под землей их сыщу!

Усилия, которые потребовались начальнику таборитов для того, чтобы произнести эти угрозы, не принесли ему вреда, а напротив, помогли возвратить силы,

– Благодарю вас, рыцарь Кольмар, за роль, сыгранную нынешней ночью, – продолжал Жижка после минутного молчания. – Но ответьте, – добавил он, устремив проницательный взгляд на лицо нашего героя, но говоря уважительно, – ответьте, почему вы очутились поблизости в такое время?

Эрнест Кольмар привел генералу то же откровенное объяснение, что и Этне, и воин остался доволен.

– Вы оказали девушке, – заметил Жижка, – неоценимую услугу, вызволив ее от врагов. Я тоже обязан вам спасением этого молодого создания, в котором принимаю глубокое участие и люблю не меньше, чем ее сестру Сатанаису. Но вы должны сделать мне еще одно одолжение, рыцарь, – прибавил начальник таборитов.

– Говорите, генерал! – воскликнул Кольмар. – Чего требуете вы от меня?

– Молчания, сохранения полной тайны относительно сегодняшних приключений, – ответил Жижка торжественным тоном. – Я прошу вас как рыцаря обещать мне считать их сном или чем-то подобным, о чем вы никогда не станете болтать. А если когда-нибудь вы еще встретитесь с Этной, не намекайте ей на случившееся и не расспрашивайте о нем. Могу ли я быть уверенным, что вы исполните мою просьбу?

– Да, – проговорил Кольмар. Поднеся к губам эфес своей шпаги, сделанный в виде креста, он сказал твердым голосом: – Клянусь хранить нерушимую тайну обо всем, что я видел и слышал нынешней ночью.

Жижка поблагодарил его, а Этна обратила на рыцаря взор, полный признательности, взор, который дошел до глубины его души.

– Теперь воротимся в лагерь, – сказал начальник таборитов.

Кольмар протянул руку Этне – та взяла ее свободно, точно ночное происшествие уже сделало их короткими друзьями, – и вывел девушку из пещеры. Жижка шел сзади.

Они прошагали по тропинке, перешли через мост, и недалеко от ручейка Этна заговорила:

– Здесь я должна с вами расстаться, рыцарь.

– Но мы же увидимся утром, прежде чем я покину лагерь таборитов? – заметил Кольмар, пожимая ей руку и глядя в лицо, освещенное лунными лучами.

– Нет, – ответила она и прибавила с внезапным и странным волнением: – Я живу очень уединенно, ведь я так не похожа на мою сестру Сатанаису.

– Стало быть, я должен проститься теперь, едва испытав счастье знакомства с вами и даже не зная, встретимся ли мы снова? – Голос Кольмара прервался, невольно выдав мысли, зародившиеся в его уме.

– Разве вы желаете меня видеть? – спросила Этна, озираясь вокруг, дабы удостовериться, что Жижка ее не слышит, хотя говорила она очень скоро и тихо.

– О да! – промолвил рыцарь тем же тоном.

– Вы едете в Прагу… не так ли? – продолжала она по-прежнему торопливым полушепотом. И когда рыцарь сделал утвердительный знак, она прибавила совсем уже робко: – Первого августа я тоже приеду туда и ровно в полдень буду одна на южном валу города.

– Благодарю, тысячу раз благодарю! – прошептал Кольмар. Схватив руку Этны, он с живостью поднес ее к губам. – В полдень первого августа мы увидимся.

Этна бросила на рыцаря взгляд, который заставил сильнее забиться его сердце, и, выдернув свою руку, ушла в лес.

Кольмар следил глазами за ее белой фигурой, покуда она не исчезла в листве. Тогда он вздохнул, точно нробу-дившись от сна, и поспешил присоединиться к табориту, который тихо шел впереди.

Добравшись до лагеря, они расстались: один воротился в свою палатку, другой – в шатер.

В девятом часу, на другой день, завтрак был подан в шатер Жижки.