Эд Макбейн - Пропала невеста. Вкус крови

Ещё раз поблагодарив его, я уехал. Моя голова раскалывалась. Казалось, черти установили в ней адскую наковальню и били по ней стальным молотом. Каждый раз, когда кровь приливала к темечку, я думал, что кости черепа не выдержат и она выплеснется наружу.

Я ехал с черепашьей скоростью, наполовину прикрыв глаза - слепящий свет рекламы причинял им нестерпимую боль. Я потерял счет времени и толком не знал, как и когда добрался до дома. Помнил лишь, что, оказавшись в своих апартаментах, сразу же, не раздеваясь, рухнул в постель. Я заснул сном мертвеца, от которого мало чем отличался.

Утром следующего дня меня разбудило дребезжание телефона. Звонил Джонни.

- Слушай, - сказал он, - я сейчас разговаривал с Гастингсом. Он, как и прежде, считает, что ключевой фигурой во всех последних событиях является Кэллоувей. Ему удалось убедить окружного прокурора поговорить с ним. Трусоватый не только постарается выяснить некоторые обстоятельства убийства Хэннинга, но и обещал ответить категорическим «нет» на угрозы, содержащиеся в письме Кэллоувея.

- Понятно, - протянул я, - хотя в его решимость плохо верится. Ты сам слышал, как он популярно объяснил нам, что именно от Кэллоувея зависит распределение руководящих постов в округе. Но это его проблемы, а ты лучше скажи, какое отношение к ним имею я?

- Роки, я тоже не верю, что у него хватит смелости перечить Кэллоувею. Слишком сильно дрожит он за свое место, - согласился со мной Джонни. - Гастингс предложил мне присутствовать при его разговоре с Кэллоувеем, поскольку расследованием убийства Хэннинга занимается мой отдел. Он сказал, что не будет возражать, если придешь и ты. Что ты об этом думаешь?

- В какое время и где состоится разговор?

- Звонить они будут в десять, из офиса Уайна, но ты приходи чуть раньше.

- Ладно, Джонни, буду около половины десятого.

Утро было холодным и ясным, я выспался, и жизнь казалась прекрасной.

Несмотря на всю грязь и мерзость нескончаемой цепи преступлений, ежедневно совершаемых в Манхэттене, я не представляю, что смогу жить в каком-нибудь ином месте. Или умереть, подумал я, вспомнив о Хэннинге. Он жил, балансируя на грани закона, и кто-то - а в скором времени станет известно кто - воткнул ему под ребро перо, нанес мастерский удар, насквозь пронзив сердце. Я ломал голову над вопросом, как Хэннинг вписывался в общую картину, но так и не смог прийти ни к какому заключению. Я продолжал размышлять об этом и по пути в гараж. Что знал Хэннинг о людях или событиях, представлявших для кого-то смертельную угрозу? На кого у него имелся компромат? На Кэллоувея? Красотку Спунер? Безусловно, она тоже фигурировала в происходивших событиях, но какова была её роль в действительности? И каким образом в эту головоломную историю затесался Маурелли? Или Салтини номер два? А может быть, соучастником преступлений был ещё какой-то неизвестный мне головорез? Да, скорее всего так оно и было.

Не забывал я и о той информации, которую получил от Бенни в его гадючнике. Его последний вопрос глубоко запал мне в память: «Тебе дата ни о чём не говорит?» Судя по форме, в которой был задан вопрос, фактор времени играл немаловажную роль, но в чём она состояла, мне оставалось неясным долгое время. Осенило меня совершенно внезапно, когда я был уже в гараже и вставлял ключ в замок зажигания своего «кэдди». Вот оно что! Маленький толстый гомик был хитер, как лис. Выражаясь фигурально, он первым увидел гигантскую надпись на стене и, даже не зная, кто её автор, сразу понял её значение. Теперь я тоже знал, что там было написано, и будь я проклят, если в ближайшие часы не узнаю, чья рука выводила буквы. Устраиваясь за баранкой «кэдди», я чувствовал, что стремительно приближаюсь к разгадке. Чем больше я думал обо всех этих странных происшествиях, тем логичней казался мне ход моих мыслей. Да, наконец-то я взял след, с которого меня теперь уже не сбить.

Я миновал Уэст-сайдский проезд и спустя пять минут припарковал машину перед зданием окружной прокуратуры. Добрый старый Джонни! Он был уже там. Всегда в нужном месте и в нужное время. Я вылез из машины, захлопнул дверцу и вошел в здание.

- Доброе утро, Рок, - окликнул меня Джонни. Удобно расположившись на кожаном диване в вестибюле, он читал газету.

- Доброе утро, старый развратник! - дружелюбно ответил я. - Что это ты, как секретный агент, прячешься за газетой?

- Думал найти в ней что-нибудь полезное, но потерпел неудачу. Что новенького?

- Пусто, абсолютно никаких новостей, - не краснея, солгал я. - Трупов у тебя не прибавилось?