Эд Макбейн - Пропала невеста. Вкус крови

- Мне надо на что-то жить, мой друг, - жалобно запричитал Айк. - Даже родному брату я не продал бы дешевле. Нет, цену я не сбавлю. Одиннадцать баксов. Не будем торговаться. - Он продолжал потирать руки, его маленькие глазки поблескивали от нетерпения.

- Снимай эти лохмотья, - сказал я Хэннингу, и он начал так быстро разоблачаться, что Айк едва успевал вертеть головой.

Бросив костюм на прилавок, словно он кишел вшами, - вероятно, так оно и было, - Хэннинг потянулся за своим. Я повернулся к Айку спиной и сказал:

- Тогда прощай.

- Айн момент, мистер Стил, - захныкал Айк. Блеск его глаз несколько потускнел. - Возможно, только возможно, я смогу снизить цену на пять долларов. - Он с сомнением посмотрел на меня. Я безмолвствовал. Или даже на восемь, а? - Я по-прежнему не произносил ни слова. - Ладно, ладно, если вы так настаиваете на простом обмене, пусть будет по-вашему. Но говорю вам, Роки Стил, на этой сделке я теряю деньги. Забирайте костюм.

Физиономия Хэннинга вытянулась, как товарный поезд, когда я предложил ему снова надеть лохмотья. В них он выглядел так, будто его только что вытащили из Ист-Ривер, хотя лучше бы оставили там. Я ухмыльнулся, глядя на него.

- С сегодняшнего дня, приятель, забудь о бритье! - дал я ему очередное указание. - А теперь идем!

Когда мы выходили из лавки Айка, Хэннинг всё ещё трудился над молнией на ширинке.

Я повел «кэдди» в северную часть города и остановился возле отеля «Сентрал», расположенного в паре кварталов от моего жилища. Когда-то это была респектабельная гостиница, но сегодня она пришла в упадок и запустение. Хэннинг снова брезгливо сморщился:

- Собираешься поселить меня в этом клоповнике? - негодующе спросил он.

- Или в шести футах под землей. Выбирай, - раздраженно ответил я, - Раз я нянчусь с тобой, делай, что тебе велят.

Впрочем, никто не мешает тебе вернуться в «Звездный свет». Там, я тебе гарантирую, ты в самом скором времени станешь покойником.

Будучи человеком разумным, Хэннинг последовал за мной. В вестибюле за стойкой администратора сидел мой давнишний знакомый Эдди Джоунс.

- Эдди, - сказал я, - одноместный номер для джентльмена. - Я выпустил изо рта облачко табачного дыма и наблюдал, как оно поднимается к потолку. Эдди тем временем рассматривал джентльмена.

- Номер для джентльмена, - повторил он. - На какой срок?

- Понятия не имею, Эдди. Скажем так - пока я его не заберу.

- А кто будет платить? - спросил он, с сомнением глядя на Хэннинга. Думаю, последнему давно не приходилось присутствовать при столь унизительном разговоре. Его глаза вспыхнули:

- Платить буду я.

- Тогда покажи, какого цвета у тебя деньги, - с издевкой в голосе сказал клерк.

Хэннинг сунул руку в карман, и его лицо приняло тревожное выражение. Я оглушительно захохотал, поняв, что бумажник остался в костюме, который был теперь собственностью Айка Лейбовича.

Брови Эдди Джоунса вопросительно приподнялись.

- Я оставил деньги в другом костюме, - растерянно пробормотал Хэннинг.

- Конечно, - криво усмехнулся Эдди, - кто в этом сомневается?

Решив, что спектакль несколько затянулся, я сказал, что сам рассчитаюсь за своего спутника.

- Его зовут Дойл, - добавил я, - Джим Дойл. Он распишется в журнале. - Я обернулся к Хэннингу: - Вы умеете писать, мистер Дойл?

Будь на его месте другой человек, я наверняка заработал бы заслуженную пощечину, но Хэннинг покорно взял ручку и начертал: «Джим Дойл. Детройт».

- В один прекрасный день, мистер Стил, - процедил он сквозь зубы, - смех отольется вам горькими слезами.

Как выяснилось позднее, он был недалек от истины. Сейчас же я просто ухмыльнулся и вновь обратился к Эдди Джоунсу:

- Помести его в какую-нибудь конуру и держи там, пока я не дам зеленый свет. И чтоб он ни под каким предлогом не высовывал носа из номера. Ясно?

- Все понял, мистер Стил. Однако у нас не тюрьма, и я не смогу удержать его силой, если он пожелает уйти.

- Позаботься о том, чтобы у него всё было и ему не требовалось выходить из гостиницы. Где ты его поселишь?

- В триста тринадцатом.

- Я суеверный, - возразил Хэннинг. - Число тринадцать предвещает несчастье.

- У тебя и так хватает неприятностей, кореш, - сказал я. - Должна же полоса невезения когда-нибудь закончиться. - Не дожидаясь ответа, я повернулся и вышел на улицу.

Снежная круговерть стала ещё неистовей. Мой «кэдди» медленно продвигался вперед по толстому слою снега. Добравшись до дома, я вошел в теплый вестибюль и приветливо кивнул старому Тому.